Записки эмигрантки

Да что ты? Конечно, нет! Я решила полностью расстаться с Бруклином. У меня там был бойфренд, который как чемодан без ручки – и нести тяжело и бросить жалко. Ходит, мучает меня. А я понимаю, что вроде он и неплохой, а я зря время теряю с ним. А тут с Эдиком из вашего здания познакомилась и он сказал, что у вас квартиры есть свободные. Приехала, посмотрела, мне понравилось – вот так и оказалась здесь. Видишь, даже мебель старую выбросила – все новое! Да и квартиру не сравнить – у нас в Бруклине там крысы бегали!

– 

Кошмар! А почему же Никите здесь не нравится? Он еще школьник? – спросила я.

– 

Он в Бруклине живет с тех пор, как я привезла его сюда – с девяти лет. Сейчас ему семнадцать и он идет в последний класс High School. Там все его друзья, вся его сознательная жизнь прошла.

И Маша рассказала нам, что она закончила в Москве педагогический и специализировалась на английском и немецком языках. С мужем познакомилась там же, в институте. После рождения Никиты они развелись. В столице жила с сыном, мамой и сестрой в «двушке», потом сестра вышла замуж и к жильцам добавился муж, а впоследствии и «борзая». Вот этого Маша вынести не смогла.

– 

У нас шла борьба за кровать, кто в ней будет спать. Собака пыталась вытолкнуть меня, а я ее,– смеялась Маша.– она знала, что я ее не люблю и всячески мстила мне – рвала мои вещи. Одно ее останавливало: звук будильника! Каждый раз, когда она занимала мою кровать, я подносила к ее уху будильник и включала его – собаку как ветром выметало из кровати.

Смех смехом, а выхода не намечалось. Работая учительницей в школе, она знала, что жилье в Москве ей не светит, да и семья сестры со временем имела тенденцию к увеличению. Сюда Маша приехала без документов десять лет назад и прошла свой нелегкий путь пока получила рабочую визу, а затем и Грин карту. Но это стоило ей немалых денег. Никиту вывезла не сразу, а через несколько лет после того, как удалось получить стабильную работу. Она, вот уже много лет работая в Нью Йорке в компании по отправке грузов теплоходами, Манхэттен обожает и не мыслит своей жизни без него.

– 

Я не представляю, если бы я работала где-то в Нью Джерси, – продолжала она. – Никакого просвета. Отработал – и домой. А тут – ты в центре всего. Ты сразу же можешь пойти после работы на «дринк», посидеть в баре, познакомиться с кем-нибудь.

– 

Никита, иди познакомься с Даниилом! – периодически звала она сына. Без ответа.

Маша была чуть старше меня. Крашенная блондинка, большие голубые глаза, красивый пышный рот и маленький носик. Имея хорошее лицо, она, как многие русские, использовала слишком много косметики и, таким образом, из красивого оно становилось каким-то порочно-развратным. Да еще и эти пережженные краской белые волосы дополняли картину. Фигура тоже была неплохой, не считая небольшого животика, выпирающего так некстати. Средний рост, красивые ноги, сексуальная «стоячая» грудь. Впрочем, она знала свои достоинства и старалась носить декольте и короткие юбки, чтобы подчеркнуть их.

Также мы узнали, что ее отдыхом являются танцы. Она не пропускает ни одного выходного, чтобы не пойти в ночной клуб и не натанцеваться вдоволь. Это ее разрядка. Я понимала, что это абсолютно не моя “cup of tea”, как говорят здесь. Не мой человек. У нас разные интересы. Я вообще никогда не любила ночные клубы и бары – с самой ранней юности, когда, казалось бы, самое время ходить, знакомиться. Искать знакомства таким образом я всегда считала унизительным. Я склонялась к мысли, что нельзя завязать в баре серьезные отношения. На одну ночь? Мне это не надо было! И если все-таки подружки меня затаскивали туда, всегда становилось очень неприятно испытывать на себе похотливые оценивающие взгляды парней вокруг. Я не ханжа, может быть слишком серьезная или так воспитана, но ничуть не жалею об упущенных возможностях барных знакомств. Ну, а уж сейчас, когда тебе под сорок, ходить и искать приключений в барах? Нет уж, увольте! Я люблю и потанцевать и выпить, но в хорошей компании знакомых и друзей. А расслабляюсь я на природе. Леса, парки, реки, озера, океан! Это моя отдушина! Я могу часами медитировать, глядя на волны, накатывающие на берег. Гулять по лесу, думая о всяком-разном, заниматься йогой на берегу реки. «Да, – подумала я. – Наверное, Маша пытается найти здесь подругу по хождениям в бары. Не в моем лице… Ей придется разочароваться».

Закипел чайник.

– 

Никита, пойдем пить чай с пирожными! – в очередной раз позвала Маша. – И иди познакомься с нашими соседями – неудобно ведь! Мы пригласили их в гости, а ты отказываешься выходить! Стыдно!

Никита наконец-то вылез из своей берлоги. Довольно высокий, полноватый, простое русское лицо с женскими тонкими чертами, жирные волосы неопределенного цвета, уже успевшие подрасти к тому времени, как мы познакомились.

– 

Здравствуйте! – поздоровался он. Больше в этой вечер мы не услышали от него ни слова. Немногословный, однако, парень!

Съев свое пирожное и выпив чай, он опять удалился в свою келью, забыв попрощаться.

–