Записки еврея

 -- Конечно, согласился я.

 -- Позвольте васъ спросить, обратился управляющій чрезвычайно вѣжливо къ молодому, очень красивому человѣку въ военной формѣ:-- оставляете ли вы за собою возокъ или нѣтъ? Есть желающіе...

 -- Оставьте за мной! объявилъ офицеръ рѣшительно:-- и отправьте меня чрезъ часъ. Я только позавтракаю и -- въ путь.

 -- Вы желаете непремѣнно отдѣльный возокъ? обратился ко мнѣ управляющій.

 -- Да, я бы васъ покорнѣйше просилъ объ этомъ.

 -- Къ сожалѣнію, вамъ придется дожидаться цѣлыя сутки, пока возвратятся возки.

 -- Жаль, да дѣлать нечего. Обожду.

 Офицеръ подошелъ.

 -- Позвольте! обратился онъ ко мнѣ, слегка поклонившись:-- куда вы желаете доѣхать?

 -- До Харькова.

 -- Я тоже. Не поѣдемъ ли вмѣстѣ? Цѣлый возокъ для одного слишкомъ ужь просторенъ.

 -- Пожалуй.

 Мы вмѣстѣ сѣли за завтракъ, вмѣстѣ потребовали бутылку вина, и познакомились. Офицеръ, съ особой гордостью, объявилъ себя княземъ Н., состоящимъ на службѣ гдѣ-то въ Лифляндіи и ѣдущимъ въ Е., чтобы провести рождественскіе праздники у родителей, живущихъ въ имѣніи, Е... губерніи. Мой титулъ, по его незвучности, я счелъ лишнимъ объявлять; я назвалъ ему только мою фамилію. Тѣмъ не менѣе, князь любезно пожалъ мою руку. Я имѣю предубѣжденіе противъ тѣхъ, которые, кстати и некстати, хвастаютъ своими громкими отцовскими титулами; но этотъ молодой князекъ своимъ красивымъ, открытымъ, нѣсколько женственнымъ лицомъ, мнѣ съ перваго взгляда очень понравился. Я, однакожь, далъ себѣ слово вести себя съ нимъ въ пути какъ можно сдержаннѣе.

 Сначала, я и мой спутникъ ограничивались одними вѣжливостями. Но заключенные въ одной клѣткѣ сутокъ на четыре или на пять, мы отъ скуки дѣлались съ каждымъ часомъ болѣе и болѣе сообщительны, особенно юный князь, который любилъ-таки поболтать. Русскія почтовыя дороги чрезвычайно способствуютъ скорому сближенію пассажировъ между собою: часто приходишь съ своимъ сосѣдомъ въ соприкосновеніе и даже въ столкновеніе, то боками, то лбами. Падая и толкая другъ друга на каждомъ ухабѣ, мы сначала извинялись одинъ вредъ другимъ, а потомъ начали смѣяться и разговорились о всякой всячинѣ. Между этой всячиной теченіе идей наводило нашу мысль и на довольно серьёзные предметы.

 Мы остановились въ Курскѣ пообѣдать. Въ общей залѣ, кромѣ насъ, обѣдало за сосѣднимъ столомъ нѣсколько пассажировъ, ѣхавшахъ въ Москву. Пассажиры эти разсуждали между собою о непріятномъ приключеніи, случившемся съ ними ночью: дилижансъ опрокинулся и нѣкоторые изъ нихъ порядкомъ ушиблись. Какъ водится, ругали содержателей дилижансоваго сообщенія и порицали непростительную грубость и небрежность кондукторовъ. Между порицателями и недовольными болѣе всѣхъ пѣтушился какой-то франтъ. По акценту, оборотамъ рѣчи и нѣкоторымъ манерамъ нельзя было не узнать сразу его іерусалимскаго происхожденія. Его хвастливыя угрозы и комичныя выраженія заставляли меня подергиваться пренепріятнымъ образомъ. Я уткнулъ голову въ тарелку, притворявъ неслушающимъ его и незамѣчающимъ насмѣшливыхъ и презрительныхъ взглядовъ, бросаемыхъ ежеминутно княаемъ на кричащаго еврея.

 -- Каковъ гусь? обратился во мнѣ шопотомъ князь къ концу обѣда, указывая глазами на франта.

 -- Жаркое -- неудачное, отвѣтилъ я съ притворною наивностью, посмотрѣвъ на остатки гусинаго жесткаго жаркаго, неприбраннаго еще со стола. Спутникъ мой искренно засмѣялся.

 Въ дорогѣ князь, неожиданно засмѣявшись, обратился ко мнѣ:

 -- Что вы хотѣли сказать вашимъ отвѣтомъ на мой вопросъ во время обѣда: "каковъ гусь"?

 -- Вы спросили мое мнѣніе о поданномъ вамъ гусѣ, я отвѣтилъ, что жаркое -- очень неудачно. Я, право, не понимаю, какъ вы успѣли управиться со своей порціей?

 -- Ха, ха, ха! я обратилъ ваше вниманіе не на жаренаго гуся, а на живого.

 -- На какого живого?

 -- Видно, вы усердно трудились надъ своей порціей, если не замѣтили за сосѣднимъ столомъ франта-жида, презабавно гримасничавшаго и храбрившагося.

 -- Я ничего не замѣтилъ.

 -- Жаль, преуморительная птица. Что за народъ!

 -- Кто?

 -- Жиды.

 -- А что?

 -- Пренепріятные, прескверные люди.

 -- Да, говорятъ.

 -- Какъ говорятъ? неужели вы лично никогда не сталкивались съ ними?

 -- Хранилъ Богъ какъ-то.

 -- Завидна ваша участь!

 -- А вы?

 -- О, меня они надували, по крайней мѣрѣ, сто разъ.

 -- На чемъ же?

 -- Мало ли на чемъ? и на товарахъ, и на займахъ, и даже на клубничкѣ.

 -- Благоразумный человѣкъ не долженъ себя давать въ обманъ болѣе двухъ разъ.

 -- Обстоятельства заставляютъ иногда; что прикажете дѣлать?

 -- Напримѣръ?

 -- Ну, проиграешься, прокутишься, денегъ ни гроша, куда обратиться прикажете? Конечно, къ жиду. Ну, и лупитъ жидъ, что есть мочи.

 -- Изволите видѣть: жидъ считаетъ проигравшагося или прокутившагося человѣка не слишкомъ надежнымъ плательщикомъ. Онъ разсчитываетъ, что изъ трехъ подобныхъ должниковъ уплатитъ, можетъ быть, только одинъ, а потому и требуетъ, чтобы этотъ одинъ заплатилъ за троихъ.

 -- А между тѣмъ платятъ всѣ трое.

 -- А иногда не платитъ и ни одинъ. Шансы ровные.

 -- Но какъ же заниматься подобныхъ ремесломъ?