Записки герцога Лозена

Я нашел там письмо от мадам Диллон, написанное ею уже давно, она тоже хотела проститься со мной перед смертью и писала, что хочет сообщить мне важную тайну, которую, кроме меня, она никому не может доверить, и что после смерти ее мне передадут шкатулку, наполненную интересными документами, которые послужат оправданием жизни, которую она вела. Я собирался ехать в Суффольк, где находилась мадам Диллон у своего отца, но в это время я получил письмо от милэди Харлэнд, которая писала мне, что дочери ее лучше, но доктора предписали ей ехать на воды в Бристоль, они едут туда всей семьей и проездом в Лондоне захватят и меня с собой. Я остался ждать их приезда. В конце той же недели Эдуард написал мне, что через несколько дней они будут в Лондоне и что больной уже гораздо лучше. А через день я получил письмо от Марианны; она извещала меня о смерти своей сестры. И в то же время я получил письмо от бедной мадам Диллон, написано оно было крайне неразборчиво, уже накануне ее смерти. Она жаловалась на то, что не видела меня перед смертью, и повторила снова, что мне передадут от ее имени шкатулку с бумагами.

Марианна писала мне, что они все еще не опомнились от ужасного удара, постигшего их, и не в состоянии оставаться дольше в Спроутоне, а поедут на время погостить к своим друзьям, имени которых она не называла, а затем недели через три будут опять в Суффольке, куда она ждет и меня.

Я нежно любил Фанни и был ужасно огорчен ее смертью. Пребывание в Лондоне стало мне невыносимо. Я провел целых два месяца на водах, где жил совершенно уединенно, и воспользовался этим случаем, чтобы немного подучиться еще по-английски. Я устроился в английской семье, не говорившей совсем по-французски и действительно это пребывание у них принесло мне огромную пользу.

Во время моего уединения в этом местечке я получил экстренное послание от Морепа, он писал мне о том, что теперь и речи не может быть об экспедиции де Бюсси в Индию, и просил меня чаще писать ему из Англии. В то время война между Турцией и Россией казалась неизбежной. Я просил Морепа, чтобы он выхлопотал мне позволение у короля отправиться в качестве волонтера в русскую армию. Он на это ответил, что, кажется, русская императрица вовсе не желает иметь в своей армии французских офицеров, но что, если она сделает исключение для меня, король будет этому очень рад и даст мне всевозможные рекомендательные письма, если только меня возьмут на русскую службу.

Я написал императрице и через курьера немедленно же получил очень любезный ответ. Она предлагала мне командовать полком легкой кавалерии, и я, конечно, с радостью принял ее предложение. Я донес об этом Морепа и собирался выехать в Петербург в середине декабря.

Когда я вернулся в Лондон, оказалось, что семья сэра Харлэнда приехала туда за два дня до меня. Эдуард пришел меня тотчас же навестить, и мы отправились обедать к его родственникам, которые меня встретили очень любезно. Но я заметил, что Марианна чувствует себя в моем обществе не так свободно, как всегда. Несколько дней спустя нас оставили с ней как-то наедине, и она в большом смущении попросила у меня назад все свои письма. Я немедленно же отослал их ей и сразу понял, что Эдуард, ухаживая за своей женой, влюбился в свою свояченицу, и что благодаря ему, я не попал в Спроутон, где, по его мнению, я бы слишком часто находился в обществе Марианны.

Я теперь только думал о том, как бы мне получить шкатулку, о которой писала покойная мадам Диллон. Эдуард сказал мне, что не знает, в чем тут дело. Я стал расспрашивать горничную покойной. Она на это ответила, что госпожа ее велела мне передать эту шкатулку в собственные руки, но она отдала ее Эдуарду, с тем, чтобы тот передал ее мне. Эдуард стал уверять, что это неправда, что горничная лжет, и так я и не получил этой шкатулки.

Известие о поражении английской армии под командой генерала Бюргон около Саратоги заставило Францию принять сторону Америки, и за несколько дней до моего отъезда в Россию я получил письмо от Морепа, в котором он писал мне, что я не должен и думать теперь о поездке в Россию, так как скоро понадоблюсь на службу королю и поэтому должен пока оставаться в Англии.