Записки I-тетрамино

Все это собрание совершенно разнородных храмов вызывали у меня спорные чувства. Открывшаяся мне картина была настолько дисгармоничной, настолько эклектичной и вырвиглазной, что, подобно Лиззи Веласкес, казалась даже по-своему привлекательной. Это было так ужасно, что почти красиво. Образно говоря, стрелка моего чувства прекрасного словно сделала оборот вокруг своей оси и сейчас уперлась в графу "А что? Живенько".

Вместе со мной вдоль храмов прогуливалось ярко одетые туристы, среди которых встречались ксеносы - десятки различных рас. Присутствовали и обитатели Гиены: в центре площади, около каскадного фонтана, увенчанного огромной статуей чего-то бесформенного, на роликах и скейтах каталась местная молодежь.

Я протяжно зевнул. В моём случае народная мудрость "Кто рано встает, тот потом весь день сонный" была справедлива на все сто процентов. Вытащив из рюкзака банку РЕД БУЛА, я печально посмотрел на этикетку. Текст был напечатан крохотными темно-красными буквами на светло-красном фоне, и я, больше угадывая, чем читая, ознакомился с составом:

СОСТАВ: ВОДА, САХАР, КОФЕИН, МАТЕИН, ГУАРАНИН, ГОВЯЖЬИ АНУСЫ, АРОМАТИЗАТОР ИДЕНТИЧНЫЙ НАТУРАЛЬНОМУ АРОМАТИЗАТОРУ "АРОМАТИЗАТОР "СЛИВА"", Е228, Е1337, Е1488, БУТИЛОПРОПЕЛОШЕКЕЛЬ, ПИРОКАТЕХИН, НАТР ЕДКИЙ, КАДАВЕРИН, ЭТИЛМЕРКАПТАН, ТРИПТОФАН, ПЕНТАГРАММЫ ИЗМЕЛЬЧЁННЫЕ, КРАСИТЕЛЬ "КАРМИНОВЫЙ КРАСНЫЙ" НАТУРАЛЬНЫЙ Е120 И СОДОМИТ АММОНИЯ.

Внизу была приклеена допечатанная позже добавочная этикетка: ВОЗМОЖНО НАЛИЧИЕ СЛЕДОВ ОСТАТКОВ САМОК ЖУЧКОВ АРАРАТСКОЙ КОШЕНИЛИ.

Желудок протестующе заурчал. "Надо, Федя, надо", - пробормотал я и сделал большой глоток. Ну что тут сказать? Вкус напитка полностью соответствовал составу. Пойло с таким вкусом должно бодрить даже без кофеина, чисто на одних рвотных спазмах.

Второй глоток пошел заметно легче. "Не иначе как бутилопропелошекель подействовал", - подумал я и тут же подавился энергетиком так, что измельченные пентаграммы пошли носом.

И было от чего. Прямо передо мной раздавала брошюры абсолютно голая девушка.

Небольшой дисклеймер. Нет, я не сорокатрехлетний девственник. Я уже видел голых девушек, а некоторых даже трогал. Сам по себе вид голого тела меня не удивляет и не шокирует - в хорошую погоду я валяюсь на секретном пляже в Серебряном Бору и давно привык к виду не стесняющихся наготы дам.

Но тут была другая ситуация. Стоящая с буклетиком в руках девушка была слишком домашней. У неё не было безумного блеска в глазах, как у наркоманки, она не смаковала смущение прихожих, как эксгибиционистка. На ней даже не было ошейника рабыни. Обычная добрая самаритянка возле церкви. Только голая. В толпе проходящих мимо одетых зевак она выглядела дико и неуместно.

Внимательный читатель уже, наверное, догадался, что женская психология явно не мой конек. Но в данном конкретном случае поведение девушки настолько выбивалось из общепринятых норм, что говорить о какой-то добровольности обнажения было бессмысленно. Девушка такого типа выйдет голая на площадь только под дулом пистолета.

Девушку нужно было спасать.

Я вздохнул и медленно сосчитал до десяти. Я уже говорил, что мне 43 года? Ума я, очевидно, так и не нажил, но в отличие от более молодой версии меня научился спрашивать у девы в беде, всё ли я верно понял? Нет ли у нас разночтений, ошибок интерпретации, плохого понимания местных обычаев и особенностей предписанного местной религией социального взаимодействия?

А то прецеденты, знаете ли, бывали. Неприятные.

Поэтому я подошел к девушке, взял напечатанную на местной интерлингве брошюрку, вполголоса спросив:

- Тебя тут держат силой?

- А что, похоже, чтоб меня держали силой? - хихикнула девица.

- Ну, в общем-то, да, - честно признался я, пояснив: - Это я по костюму сужу.

- И откуда ты такой... такой... сообразительный прилетел?

- С Москвы.

- А-а... Это многое объясняет, - протянула девушка, добавив: - Вот брошюра на русском.

На обложке красовалась надпись "Мы открыты и честны" и были нарисованы Адам и Ева. Я перелистнул страницу, уже примерно понимая, что я там найду. Так оно и оказалось. Девушка была адамиткой - последовательницей ответвления христианства, одним из постулатов которого было обязательная нагота.

- Теперь моя очередь задавать вопросы, - сказала девушка, когда я пролистал брошюру. - Ты с какой целью спрашивал, насильно ли тут меня держат?

- Помочь хотел, - буркнул я, изо всех сил стараясь смотреть девушке в глаза.

- Большое тебе спасибо, - неожиданно серьезно ответила девушка и символически клюнула меня губами в щеку. - Мне помощь не нужна, но кому-то она очень может пригодиться.

- Это тебе спасибо, - ответил я, неожиданно покраснев.

- Чем я еще могу вам помочь? - заметно более официальным тоном продолжила девушка, смотря мне за спину.

Я обернулся. К нам семенил толстенький голый мужчина с крохотной пипиской и блестящей лысиной.

- Это мой... дядя, епископ Савелий, - пояснила девушка, - на собрание приглашать будет.

- На собрание я не могу, времени нет, - замахал руками я, - лучше скажи, как тут можно быстро заработать?