Записки империалиста (СИ)

В ходе обхода раненых, которые порывались встать, и гаркнуть: «Здравия желаем, Ваше Императорское Величество!!!» Поэтому я беспрестанно говорил: «Не вставать! Лежите!», и укладывал их движением рук. Что я мог сказать своим солдатам? «Благодарю, братцы! Спасибо, за службу!» В ответ, опять желание встать, и «Рады стараться, Ваше Императорское Величество!!!» И в ходе этого обхода у меня возникла мысль: «А ведь если не мое вмешательство, то почти тысяча человек была бы жива, не было бы столько раненых. Смерть и мучения этих людей уже моих рук дело!» Но, в тоже время чувствовалась искренняя радость, и даже благодарность за одержанную победу. Я это видел в глазах даже тех, кому уже ампутировали руку или ногу. Солдаты, которые своими жизнями и кровью добыли эту победу, меня за неё благодарили. А как они на меня смотрели! Восторженно, с радостью, как на чудо, и в тоже время были и спокойные взгляды, даже оценивающее, но, главное в их глазах я видел уважение. Которое выказывает солдат солдату, когда они вместе бились в одному строю. Мы теперь с ними соратники, братья по оружию. Один из них, было видно, что из категории лихой солдат, немного выйдя вперёд, спросил меня: «Ваше Императорское Величество, а правду говорят, что вы в штыковой ихнего офицера одолели и в плен взяли?»

— Да. Было так, — ответил я. Ведь так и было.

— Но, надо сказать, оказался хорошим бойцом, не сразу дался. Так, что пришлось, попотеть, — с улыбкой сказал я.

— А ты сколько? — спросил я его.

— Да, я так, — вдруг смутившись, ответил солдат.

— Троих он положил. И двух ранил, в плен их взяли. Ваше Императорское Величество, — ответил за него вероятно его сослуживец.

— Да, я бы и больше смог, — покраснев сказал первый.

— Если бы не этот… в юбке. Ногу он мне пропорол, — ответил скромный герой.

— Так ты, троих шотландцев упокоил!? — удивленно спросил я.

— Ну, если они в юбках ходят, то так. Но, бились они крепко, — ответил он мне.

— Против вас, русские солдаты! Богатыри! Никто не устоит! Хоть в штанах, хоть в юбках, — сказал я с воодушевлением. Было видно, что по душе им мои слова. И в ответ я получил заряд децибел, в виде. «Рады стараться, Ваше Императорское Величество!!!»

В ходе разговора с солдатами, я услышал от них слова благодарности за каски и бронежилеты, ручные гранаты, пистолеты. Солдаты то понимали, что всё это не только помогло взять верх над противником. Но, и сберегло их жизни, хоть они и получили ранения. Случилось у меня ещё два разговора с ранеными только уже не нашими. Один из них меня разозлил и рассмешил одновременно, другой можно сказать доставил удовольствие.

Посетил я и раненных пленников. И вот там французский генерал Д'Отмар завёл такой разговор. После дежурных вопросов всё ли у них хорошо, и ответов на них. Он спросил меня:

— Могут ли пленные европейцы рассчитывать в дальнейшем на достойное отношение, как к культурным, цивилизованным народам? Меня просили спросить вас, Ваше Императорское Величество, об этом наши офицеры». «Ну, началось!», — подумал я, пристально смотря на него. Ничего, взгляд он держал. «Что ж поговорим на эту тему».

— Генерал, достойное отношение только к офицерам или ко всем? К вашим солдатам? Туркам? — спросил я не без издёвки. — Они же ваши союзники. Коль Франция решила, в какой раз уже выступить в роли их защитника.

— Речь идёт о европейцах. О турках я думаю, сумеют позаботиться их командование и султан, — ответил генерал, всё-таки посмотрев в сторону Рашид-паши. Тот, услышав его ответ, явно заиграл желваками.

— Как же так, генерал? Вы, европейцы, вступаете в войну против России, заявляя на весь мир, что вы защищаете цивилизованных турок от русских варваров. Объявляете их защитниками Европы от нас. Хозяйничайте у турок как у себя дома, используете их как скот, посылаете в бой впереди себя, а теперь не хотите проявлять о них заботу? Вы же союзники, генерал? — с усмешкой говорил я. Француз в ответ на это, хмурясь промолчал. Я же продолжил:

— И мы же варвары. Так писали и пишут европейские газеты. Нецивилизованный, некультурный народ. Который вы, европейцы, взялись остановить. Хотя наше продвижение было явно, не в сторону Парижа. Мы там уже были.

— И сможем ли мы вам, цивилизованным, культурным, ответит тем, чего у нас нет, по вашему же мнению? — недобро усмехаясь, спросил я.

— Как войну объявлять нам, из-за взятых из воздуха обвинений, наши города обстреливать, грабить и жечь, так генерал мы, варвары. А, попав в плен, вы изволили вспомнить по культуру и цивилизацию, — зло и резко сказал я.

— Вы уж решите тут между собой… европейцами и культурными народами, — ткнув при этом взглядом в турецкого генерала и офицеров, — какой мы народ и страна.

— И из этого исходите про отношение к вам и вашим солдатам с нашей стороны, — начал завершать я разговор.