Записки империалиста (СИ)

— И, генерал, всё же, не забудьте про своих союзников, турков. Будьте в ответе за тех, кого приручили, — сказал я, используя выражение будущего соотечественника Д'Отмара. Турецкому генералу, оно не понравилось, судя, по тому, как он немного дернулся. И благодаря этому у меня возникла отличная идея. Тех офицеров, которые будут быковать, качать права, будем отправлять на перевоспитание. Европеев к туркам, англичан к ирландцам и французам. Будем им цивилизованная пресс-хата, культурный обмен, погружение в быт и культуру союзников в одном флаконе.

Д'Отмар меня немного завёл, своим вопросом. Наглые европеи, а, наглецов надо учить. Наглость второе счастье говорят, но, не в этом случае.

— Заныли, господа европейцы. Надо в России и прочих странах максимально осветить тему нашей победы под Керчью, пленных, трофеев. Оказание помощи их раненым. Сделать фотографии, рисунки, написать заметки, статьи. Пусть пленные напишут короткие письма домой. «Мол, жив, в плену. Если ранен, меня лечат. Жду, чтоб скорее закончилась эта никому не нужная война». И обязательно проверить в правильном ли они русле всё это будет написано, — давал я указания своему адъютанту, которые вёл направление работы со СМИ.

Немного остыв, пошёл я посмотреть на своего француза, как оказалось в звании майора. Он находился в этом же здании, и именовался… Ален де Лонном! Во, мля как оказалось. Я получается чуть звезду мирового кино, тупо не заколол штыком. Только две дырки успел в нём сделать.

Я вошёл в палату где он лежал ещё с три офицерами. Мне указали на него. А он и впрямь был похож на того Делона. Хоть лицо я расквасил ему сильно. Вся левая сторона была разбита. Я смотрел на него, французы на меня. «Qui est-ce?(Кто это)», читался на их лицах вопрос.

— Мessieurs, voici l» empereur de Russie (Господа, перед вами император России)!!! — объявил так сказать меня адъютант. И через несколько секунд после этого их лица стали в разных вариантах выражать большое удивление. Глаза, рты, кто-то сказал: «Oh Mon Dieu!!!» И они начали вставать.

— Non, messieurs. Vous ^etes bless'e, couch'e (Не надо, господа. Вы ранены, лежите.), — сказал я.

— Так значит это я с вами бился, мсье, де Лонн, — начал я с ним разговор.

— Надо сказать вы были достойным противником. Вы хорошо фехтуете на штыках, — говорил я. От том, что он меня пырнул штыком я умолчал.

— Французы, как и русские не боятся боя на штыках. И собираясь на эту войну, я, зная это готовился, сир. Но, вы сумели меня победить, — сказал француз.

— У меня были хорошие учителя. И, русским государям не пристало проигрывать. Даже сильным противникам, — ответил я ему, с вполне явным намёком для тех кто сможет его понять. Этот разговор, но, не весь, станет достоянием мировой общественности.

— Позвольте вас спросить, сир? — спросил де Лонн.

— Да, — был мой ответ.

— Я, видел по вашим глазам, что вы хотели меня убить. Почему, вы не сделали это? — был его весьма неожиданный вопрос.

— Вы тоже хотели меня убить, — ответил я.

— Но, я не знал, что передо мной, император! Я думал, что офицер в больших чинах, — почти воскликнул он.

— А если б знали, что я император. Не стали бы вести бой насмерть? — спросил с интересом я.

— Нет. Я бы не посмел. Лучше быть убитым императором, чем убить его, — немного подумав ответил де Лонн.

— Вот как? — сказал я. Его ответ меня, честно говоря, изрядно удивил. То Федот был готов приять от меня смерть, теперь и француз. Девятнадцатый век! Едрён батон!

— Вот, господин де Лонн, тот человек, который вам сохранил жизнь, а мне часть моей души, — продолжил я, и указал ему на Федота.

— Я, благодарен, вам, мсье…? — и француз остановился.

— Федот, Разумный. Унтер-офицер, Лейб-гвардии Семёновского полка, — представился он.

— Мсье, Федот, спасибо вам. Я вам благодарен, — говорил француз.

— Не меня, Бога, надо благодарить. Он помог, — ответил тот. Француз внимательно посмотрел на него, как будто пытаясь его запомнить. Федот на него. Так было около минуты, потом Федот отошёл назад. Все кто был в палате, в этот момент молчали.

— Что ж, мсье, де Лонн. Быть взятым в плен императором, всё-таки лучше, чем быть им убитым, — сказал я, улыбаясь.

— Выздоравливайте. И есть ли у вас просьба? — спросил я француза.

— Да.

— Говорите.

— Я прошу вас, куда бы нас не отправили после госпиталя. Не разделять с майором Жераром Депардьё. Мы, служили вместе, и в плену тоже хотим быть рядом друг с другом. И показал здоровой рукой на своего товарища.

— Как вы сказали его зовут? — офигевший переспросил я.

— Майор, Жерар Депардьё, сир, — ответил де Лонн.

Я посмотрел ещё на одну звезду французского кино. «Твою мать, они, что издеваются!? Симпсоны, Джонсоны, Кинги, Делоны, Депардьё! Может если поискать, то можно и Жана Рено найти с Мэла Гибсоном среди пленных. Может и Луи де Фенюса найдём!»

— Да, мсье де Лонн, это возможно. И в Сибирь, вы, не поедите, — ответил я усмехнувшись. — Долго и дорого.

— Спасибо, сир. России, наверно, повезло. Вы настоящий, император. Не, то, что наш, — ответил француз. Последнюю фразу он сказал вполголоса. Но, я её услышал, и запомнил.