Записки империалиста

К операции были привлечены, пехотная дивизия, пришедшая с Дуная, в четыре полка, полк четырёх батальонный, полностью укомплектованная всем положенным по штату. В Крым должны были прибывать только полнокровные части, полностью экипированные и обеспеченные. Это был мой категоричный приказ как верховного главнокомандующего. За его неисполнение несколько высокомудрохитрых исполнителей уже лишились своих больших эполет и находились под следствием, кто был по моложе, потеряв в звании были отправлены в Крым воевать. А Горчакову и Паскевичу, Ридигеру, командующим армиями, было пока не официально выражено, мое явное неудовольствие, по поводу того как ими, выполняются мои приказы, по операции «Рокировка». Слабину давать нельзя.

К дивизии добавлялся сводный крепостной полк, собранный из гарнизонов крепостей. Два батальона сапёров. Из «старичков» во втором штурме Евпатории должен был принять участие, Азовский полк, Подольский егерский полк, который с 19 февраля 1855 года стал лейб-егерским Бородинским, Московский драгунский полк, Православная дружина в составе уже трёх батальонов, уланские полки эрцгерцога Австрийского Леопольда (Украинский) и Новоархангельский. И конечно казаки.

Из бывалых новичков прошедших Керчь, были сводная гвардейско-гренадерская бригада, пехота и конница. Рота дворцовых гренадер. Всего более 44-х тысяч штыков и сабель!!! Причём каких! Сила!!! Все войска кроме крепостного полка и части сапёров имели боевой опыт. Но, на этом слоёном торте, была и вишенка. Собранная специально для Евпатории артиллерийская группировка. Две батареи полупудовых полевых единорогов, две дюжины осадных пудовых единорога, столько же осадных двухпудовых мортир, восемь пятипудовых, две батареи 18-ти фунтовых осадных пушек. Восемьдесят восемь орудий, которые могут бить ядрами и бомбами свыше полпуда!!! И сто двенадцать полевых орудия. В штурмовых колоннах были свои пушки и мортиры. Ко всему этому присовокуплялись четыре ракетных батареи. Две были местных, две я привёз из Севастополя. Вместе с уже опытными ракетчиками, Пестичем и Толстым. Пестичу отдали под командование все ракеты. Так же со мной прибыли и артиллеристы уже имевшие огромный опыт ведения артиллерийского боя. Из Питера же в Евпаторию с осадными орудия прибыли и офицеры, из созданного по моему приказу ещё в феврале Главного артиллерийского управления и Артиллерийского комитета, так же и с Михайловского артиллерийского училища. Чтоб на практике проверять теорию.

И для достижения максимы эффекта тяжелая артиллерия перед штурмом провела учебные стрельбы. Пехота и конница третью неделю отрабатывала действия по преодолению линии укреплений противника, ведению боя в населённом пункте. Для этого были эвакуировано население нескольких сел в округе, и там офицеры и солдаты приобретали и оттачивали свои умения. Были учтены все нюансы и промахи первого штурма, такие как короткие лестницы, нехватка фашин.

Этого я требовал от Милютина выполнять неукоснительно. «Тяжело в учение, легко в бою» в русской армии никто не отменял. Как и «Каждый солдат должен знать свой маневр». Для этого же 15 июня были проведены командно-штабные учения, чтоб ещё раз увидеть, оценить плюсы и минусы, провести работу над ошибками. Для этого сделали подробный макет Евпатории, с указание позиций противника по родам войск и на нём провели несколько штурмов. В итоге город пал, противник частично уничтожен и взят в плен. Но, это на макете. А в настоящей Евпатории сидит по данным разведки более двадцати тысяч лучших солдат Османской империи, во главе с её лучшим военачальником на это время. И ещё плюс к этому силы гарнизона. И отступать им некуда, у них за спиной море. Пусть уже теплое и ласковое. Но, это только создаст приятный бонус в процессе утопления.

Штурм я назначил на 18 июня. Годовщина Ватерлоо! Красивая дата! Наполеон Третий был ведь немалым позёром. Поэтому я был уверен, что под Севастополем, на Федюхиных высотах и Гасфортовой горе в это день тоже будет большое сражение. Точнее за них. И тоже штурм. Союзники будут пытаться их взять. Без занятия этих высот, большой штурм Севастополя с их стороны маловероятен. Им надо для этого обезопасить свой тыл, выбить нас с высот. Но, если наш план сработает. То Ватерлоо у союзников не выгорит, и у них должен случиться ватерклозет.

  Я ненавижу слово «спать»!
  Я ежусь каждый раз,
  Когда я слышу: «Марш в кровать!
  Уже десятый час!»