Записки иностранки

Заглянули в огромный книжный магазин, тоже пусто. Смотрела книги про Ливан, захотелось плакать. И от цен, и от фотографий о войне.

После прогулки пошли в Интернет–кафе. А Уинщет домой, на очередную помывку–уборку. Потому что опять пришла Нажва с мужем, все поели, грязную посуду покидали, надо было для господ кофе–чай варить, приносить, уносить. Но добило меня, когда Нажва лежала на диване, а служанка мазала кремом и массировала ей ноги.

Во мне встрепенулось пролетарско–пионерское детство. Долой рабовладельцев! Я–то в это время согбенная над ванной, стирала свои кофты в оранжевом тазике для салата.

Эмиль опять баловался…

Ночное небо озарил салют. В честь Хэзболы. Хасан Насрала выступал на митинге, вот ему и салютовали.

14 февраля. В день святого Валентина в Ливане празднуют другую дату.

Три года назад взорвали Рафика Харири – премьер–министра. С утра моросил дождь. Такой долгий, противный. И под этот дождь со всего Ливана съезжались в Бейрут на демонстрацию люди с флагами, детьми, лозунгами и портретами убитого Харири. Был объявлен нерабочий день.

По телевизору прямые трансляции с митингов. Так же в этот день хоронили убитого крутого генерала из Хэзболла, тоже был митинг. В воздухе пахло порохом.

Только успели позавтракать, Ибрагим примчался в комнату, пока я дожевывала лепешки.

Эмиль ездил на мотоцикле на балконе. Я рядом, совсем замерзла. На улице постоянный вой сирен, вопли мальчишек, люди, услыша крик, несутся галопом смотреть, что происходит, все выскакивают на балконы. Ничего такого… Замерзла очень. Пожаловалась в нужные "инстанции". Сначала мать, потом отец вызвали братишку на ковер и сказали, чтоб выметался с жилплощади.

Заняв апартаменты, начала наводить марафет, свекровь позвала посмотреть, как она готовит фаршированные кабачки, давала разные рецепты. Пришел и Бассем, Эмиль тоже – в шапке, куртке, перчатках. В доме дубарь… Приполз братец–Ибрагим и так гаденько шепотом на ухо матери шушукает: "Можно пойти за компьютер?". Ну каков козел! При нас стоит, знает, как я бешусь, когда в комнате нельзя одной побыть, и даже не стыдно. Мать сказала "Нет". Семья принципиально не хочет убирать компьютер из нашей спальни. Не места ему нигде….

Устав бороться за комнату, устав от дождя, серого неба и сидения в доме, мы смылись на улицу, оставив ребенка свекрови. Дождь шел, но было хорошо. Свежий воздух, лужи, перекрытые дороги, пустые улицы, танки и бронетехника, толпы солдат и полиции. Вся армия вышла на улицу охранять покой и порядок.

Сначала мы решили просто сбегать в Даун–таун, где была массовая сходка народа  (говорят, миллион человек) , просто пройтись мимоходом, поглазеть.

Но по дороге разговорились с двумя солдатами, которые дали дружеский совет — не ходить. И мы развернулись и пошли в гости к Иман и Хайсаму (старшему брату мужа сженой) . Дождь припустил сильнее. Танки везде. Солдаты везде. В одном месте стояли два разбитых полицейских джипа и море солдат. Людей обычных, кроме нас не было.

Армия уставилась на странную парочку под зонтом, а в каждом кармане плаща у меня по фотоаппарату. Слава Богу, нас не тронули.

Разбудили Хайсама и Иман. Посидели, покурили кальян. Домой вернулись, мафии кахраба (нет электричества) . В темноте наелись от пуза. Вечер обещал быть тихим и семейным. Кто–то позвонил по телефону. Оказалось, какой–то родственник свекра из Беккаа просился на ночлег, потому что не мог вернуться домой – дороги в горах занесло снегом, транспорт не ходил.

Когда открылась входная дверь, на пороге стояло: 2–е мужчин, 2–е женщины, 6 подростков и 1 малыш. Свекровь была "счастлива", я присоединилась к ее шоку. Мы быстро собрали пожитки, попрятала вещи в шкаф, и сбежали ночевать к Хайсаму. Его жена сделала нам сэндвичи с колбасой и сыром, не смотря на то, что мы отказывались, потому что не были голодны. Но есть пришлось, чтоб не оскорбились родственники. Давились, но ели. Сэндвичей было много. Последний я под шумок спрятала в рюкзак. Положили нас спать в ледяную комнату с 4 пустыми кроватями  (для будущих детей) . Спала я в 2–х свитерах, шапке–ушанке Эмиля, которую удалось натянуть на голову и уши, а ребенок в 2–х куртках и шерстяной шапке.

Разбудили в 7 утра, и попросили покинуть царские покои. Медленно плелись домой по утреннему, сонному, мокрому Бейруту. Выглянуло солнце и сразу стало жарко в дубленке. Незваные гости оказались нормальными, и к нашему приходу как раз покидали дом.

Мы тоже долго не засиживались, поехали в Сайду в гости к кузену мужа — доктору Фирасу.

Так странно ехать мимо темно–серого бурного моря, был небольшой шторм, в небе собирались тучи. Эмиль немножко поспал. Приехали в больницу, ждали Фираса в приемной, ждали в его кабинете, потом поехали кушать "шаурму"и "фахиту", которые тоже ждали: готовили долго.