Записки юриста с окраины

Председатель колхоза с завгаром и водителем грузовой машины остались во дворе, спрятавшись от ветра возле хозяйственной пристройки. Им явно не хотелось идти внутрь дома. Хозяин где-то нащупал керосиновую лампу и повел за собой прокурора и участкового. Жилым был только полуподвальный этаж. Здесь расположены кухня, прихожая, столярная мастерская и две спальни. Два верхних этажа только снаружи кажутся жилыми, фактически – сараи, заваленные стройматериалами и разным хламом. Обычное дело для этих мест. Главное – с улицы казаться богатым газдой47, внутрь чужие не ходят, разве что на праздники, да вот еще милиция, если случится.

В прихожей – батарея пустых бутылок из-под водки. На столе две рюмки. Гора окурков в пепельнице. Половина окурков с губной помадой. Остатки пищи. Затхлый тяжелый воздух… И это дело обычное. Мебель на своих местах. Следов борьбы, драки нет…

«Йой, мара на мою голову!» – Запричитал мужик, зажигая еще одну керосиновую лампу в маленькой спальне, где поместились только кровать и платяной шкаф.

«Н-да…» – почесал затылок Коротков, отбросив одеяло с тела женщины. Такой смерти ему как-то раньше видеть не доводилось.

Участковый поспешно выскочил из спальни вслед за мужиком. Засмущался бедняга… При жизни женщина была красавицей. На лице, как-то совсем не подходяще – блаженная улыбка и умиротворенность. Легкая ночная рубашка скомкана на шее. В меру полные и красивые ноги бесстыдно разбросаны и слегка согнуты в коленях. Видимых телесных повреждений нет. «Прямо Мадонна, – думает Коротков, – только ее грешный вариант». Сделав пару фотоснимков (вспышка и аккумулятор на удивление были в рабочем состоянии), прокурор стал составлять протокол осмотра. Еще раньше, когда доставал фотоаппарат, он попросил участкового отобрать объяснение у хозяина дома. Сейчас мужик что-то бухтел Мыколе, каждую минуту поминая свою «мару».

Коротков прикрыл одеялом тело и продолжил писать по памяти – смотреть при этом на женскую плоть было как-то стыдно, хотя в комнате кроме него никого и не было. В это время из прихожей раздался звук оплеухи и стенания мужика:

– Йой, Мыколайчику! Биг мэ боже! Не займав я нэи…48

Милиционер настаивал:

– Кажы, пэс! Килько разив дрымбав бабу?!49

Коротков отложил бумаги и вышел в прихожую.

– Капитан, выйди-ка со мной на улицу. Перекурим.

– Ты чего от него добиваешься? – Коротков снизу вверх смотрит на милиционера.

– Так он же, гад, отказывается, что трахал эту бабу.

Варга с недоумением смотрит на прокурора, ведь он добросовестно «колет» подозреваемого на признательные показания!

– Зачем это тебе? Ты же в университете учишься!.. Ты что, знаешь такой состав преступления, как траханье, повлекшее смерть потерпевшей? – Коротков по-прежнему пристально смотрит на милиционера. На красивом лице потомка римлян появились признаки умственной деятельности:

– А что? Разве нет?..

– Нет, батенька, нет. Поэтому не требуй от него никаких признаний… Пусть просто расскажет, кем она ему приходится. Когда пришла. Когда ей стало плохо и так далее. Все! Коротков стал собираться. Скоро уже и светать будет.

Дней через десять, рано утром, мужичок из Апшанской долины появился у Короткова в кабинете. Собственно, это уже был совсем другой мужчина: стоял уверенно, прямо, лицо чисто выбрито, абсолютно нормально цвета. На нем добротный мужской полушубок и мохнатая огромная шапка из чернобурки (такие носят обычно северяне). Помпрокурора уже знал, что этот мужик за свой счет похоронил женщину, оказавшуюся у него в доме, а муж покойной еще не приехал с каких-то заработков в Прибалтике.

– Проходите, присаживайтесь… – Коротков с легким удивлением продолжал рассматривать мужика. А он, оказывается, и не старый вовсе.

– Сэ вам, панэ прокурор. Абы-сь вы менэ нэ тигалы50, – посетитель, не садясь, уверенно выкладывает на стол перед Коротковым четыре 50-рублевых купюры с ленинским профилем – это больше, чем месячная зарплата помпрокурора.

Легкое оцепенение…

– Ну-ка убрал! Немедленно! – Коротков рявкнул таким тоном, что мужик тут же спрятал деньги, посерел, и позвоночник его опять согнуло.

Из смежного кабинета выглянул следователь Сюткин. Коротков успокоительно помахал ему рукой, мол, все нормально.

– Послухайтэ мэнэ, вуйку!51 – помпрокурора уже слегка успокоился, но присесть мужику уже не предлагал. – Вы ни в чем не виноваты. Причина смерти вашей знакомой – цироз печени и смертельная доза алкоголя. Умереть она могла и от одного, и от другого. Я полагаю, вы насильно ей палинку52 в рот не заливали?

– Ни, биг мэ боже!..53 – мужик по-прежнему стоит, слегка согнувшись и пригнув колени, как будто штаны его тянут вниз.

Короткову опять жалко смотреть на мужика. Он знает, что может выглядеть сурово.

– Никто вас таскать, как вы говорите, не будет. В возбуждении уголовного дела по факту смерти вашей знакомой отказано за отсутствием события преступления. Не было преступления… Понятно? А вот деньги совать будете, то у вас могут быть серьезные неприятности. За дачу взятки должностному лицу не «таскают», а сажают по-настоящему.