Записки из арабской тюрьмы

Я отказывался понимать, что происходит. Почему никто не приходит за мной? Почему не реагируют на мою голодовку? Полный информационный вакуум! Где консул?

Сбежать отсюда невозможно! А главное — куда бежать? Языка не знаю, документов и денег нет. Я даже не знаю, где нахожусь. Остается одно — ждать! Когда-нибудь да вспомнят про меня!

«Чтоб не сойти с ума, надо чем-то занять себя, — подумал я. — Какое сегодня число? Пятое? Нет, пятое было вчера. Значит, сегодня шестое июня 2008 года — второй день моего ареста». Я нащупал в маленьком боковом кармашке штанов чудом сохранившуюся во время обыска монету в 50 миллимов. Выбрал свободное от надписей место на стене и прочертил вертикальную черточку — обозначил прошедший день. На Робинзона Крузо я явно не тянул, да и на необитаемый остров камера не походила, но, чтоб не запутаться в днях, решил вести свой календарь, по примеру любимого героя.

С наступлением сумерек доставили новую партию арестованных. Обыск, затрещины, распределение по камерам — КПЗ продолжало жить своей жизнью. Я лежал на циновке и, глядя в высокий потолок, думал о своем.

Процесс мышления нарушили крысы. Бесшумно вылезли из унитаза, все три! Уставились на меня, я не шевелился. Немного подождали, затем, обнаглев, подошли к одеялу, обнюхали его, после самая толстая полезла в мою сторону. Я вскочил на ноги, но коренные обитатели тюрьмы оказались проворнее — юркнули под дверь и убежали в коридор. Мне это надоело, начал по примеру арабов кричать:

— Асисяй! Асисяй!

— Шпик (в чем дело)? — спросил подошедший дубак.

Я знаками показал, что хочу пластиковую бутылку. Когда меня обыскивали в первый день, видел в дежурке много бутылок из-под минеральной воды. Охранник проявил великодушие и принес парочку, причем одну с минеральной водой.

По диаметру 1,5-литровая пластиковая бутылка аккурат соответствовала диаметру очка. Налил в нее воды из-под крана и заткнул ею дырку. Через полчаса из коридора хвостатая троица просочилась в камеру, потыкалась в бутылку и ни с чем ушла обратно. Больше они не приходили — умны, хоть и мерзкие. Несколько раз со стороны унитаза раздавались скребущие ухо звуки, кто-то пытался изнутри вытолкнуть бутылку, но сил явно не хватало. Я где-то читал, что крысы способны пережить ядерную войну, по-видимому, это заключение соответствует истине.

Это была моя маленькая, но первая победа за выживание в непривычных тюремных условиях. Для начала победил «фаар», теперь унитаз был постоянно заблокирован бутылью, и крысы меня более не беспокоили. Убирал «блокировку», извиняюсь за подробности, лишь когда приходилось выполнять естественные надобности.

Заключенных обоего пола привозили всю ночь. Всю ночь шло их оформление и распределение по камерам. Всю ночь слышался топот и крики, поспать не получилось. Утром все повторилось — задержанных вывели во двор, попарно сковали и увели. Нового — ничего! Прошел день, приносили еду — отказался. Ночь — прочертил вторую черту! А я уже третьи сутки не ем и не сплю, сказывалось нервное потрясение. Пил только воду, благо в кране ее было достаточно.

Сегодня народу привезли немного, работы у надзирателей было мало, поэтому среди ночи они снова стали лупить в барабаны и петь. Вот тогда я впервые услышал зокру! Зокра — такая арабская дудка.

Вы слышали когда-нибудь, как куском пенопласта трут по оконному стеклу? Вот примерно так звучит зокра. Примерно! На самом деле она звучит во сто крат гнусавее и изощренней. Когда слышишь зокру, то кажется, что издаваемые ею звуки входят в уши и разрушают мозг до самого мозжечка! Нормальному человеку (европейцу) больше пяти минут не выдержать! А зокра вкупе с тремя барабанами — это и раскаленный железный штырь в голову, и расплавленный свинец в мозг — одномоментно! Два в одном! А если это исполнение сдобрено полдюжиной гнусавых голосов, которые нараспев невпопад повторяют два-три слова на протяжении двух-трех часов, тогда не исключается и полное разрушение серого вещества. Куда там терпеливым кришнаитам, распевающим «Харе Кришна, харе Рама», — дети!

Я затыкал уши руками, засовывал голову под два свернутых одеяла, но все было тщетно! Зокра, беспощадная зокра, как ультразвук, проникала во все отделы моего головного и спинного мозга, разрушая нервную ткань! О, зокра, нет от тебя покоя! Какой изощренный ум тебя изобрел? Какой злой гений вдохновил твоего создателя?

Люди веками изобретали различные пытки и способы развязать людям язык. Усовершенствовали громоздкие механизмы и приспособления — испанский сапог, дыба, кресло костоломов и т. п. Все это блекнет перед маленькой зокрой, способной проникать до самых костей! «Пытка» зокрой длилась до утра, лишь привод очередной партии заключенных спас меня от неминуемого помешательства.

Глава 7