Записки из арабской тюрьмы

Десятки бедолаг, с переполненными мочевыми пузырями, маялись на плацу. «Отливать» разрешается только в камере, но туда сейчас нельзя, пришло время мыть пол. Еще около часа приходится «гулять» по тюремному дворику, ожидая окончания уборки.

Прогулка — «Идор Лярия» («Хождение по двору») заключается в перемещении по кругу толпы почти в 90 человек. Двор 9 на 10 метров, вымощен знакомой уже плиткой и окружен восьмиметровыми стенами. С трех сторон зарешеченные окна камер, с четвертой — глухая стена. По периметру идет колючая проволока, прожектора, вышка с пулеметчиком. На каждого приходится чуть больше квадратного метра на брата, скамеек нет. Приходится или тупо ходить по кругу или сидеть на грязном полу.

Особым шиком считается белая одежда — штаны, носки, футболка. Ее носят в основном тузы, бравируют друг перед другом, выпендриваясь, у кого белее. Статус не позволяет им сидеть на полу, поэтому белизна сохраняется относительно долго.

Утром не так жарко, потому «гулять» не тяжело, после обеда, когда раскаленное солнце лишает двор тени — становится грустно.

Грусти добавляет постиранное накануне белье, которое развешивают на протянутых через весь дворик веревки. Изготавливают их, распуская мешки из-под хлеба, скручивают на манер сапожной дратвы, только потолще. Дворик по всем направлениям перегорожен мокрым, капающим за шиворот бельем.

Часть заключенных отдает белье в стирку родственникам, те, которых не навещают, стирают сами. Если этого не делать, то быстро заводятся насекомые. В тюрьме есть целая камера, где сидят больные, зараженные кожными болезнями. Много больных с чесоткой и грибком. Из лечения — мажут пораженные места зловонной малиновой краской, иногда помогает.

Гуляют по 30–40 минут до и после обеда, все зависит от настроения дежурного полицейского.

Замкнутое пространство на многих оказывает удручающее действие. Это можно сравнить с переполненным общим вагоном, забитым под завязку. Только конца этой «поездки» не видно и неизвестно, доедешь ли?

Глава 12

Не успела закончиться моя первая тюремная прогулка, как дежурный офицер подал знак следовать за ним. Сердце забилось сильней: «Неужто отпустят? Принесут извинения и отпустят!» По наивности я решил, что все недоразумения позади и наши «доблестные» дипломаты вырвали меня из лап коварных арабов, а сейчас сидят и поджидают, когда покину это заведение, чтобы отправить на Родину. Но как жестоко я ошибался!

Привели в небольшую зарешеченную комнату, набитую прибывшими вчера со мной в тюрьму парнями. Двое толсторожих усачей в гражданских костюмах принялись заполнять какие-то бумаги и ловко «откатывать» пальчики.

На заданные на пяти языках вопросы я не ответил. На пальцах объяснили, что надо заполнить карточки арестанта. Фамилия, имя, отчество, имя матери, братья-сестры, дети, где работаешь-живешь и что-то еще. С горем пополам выудили из меня нужные сведения и зафиксировали на картонных бланках, вместо подписи сделал оттиск своего первого пальца, намазанного красной краской.

Валиком нанесли на каждый палец в отдельности черную краску и оттиснули на специальных бланках, где для каждого пальца был определен свой квадрат, затем «откатали» обе кисти целиком.

Долго отмывал руки холодной водой и местным самодельным мылом зеленого цвета. Когда-то по телевизору «В поисках приключений» показывали, как изготавливают это мыло. Вручную, дедовским способом. Мне, помню, очень тогда захотелось заполучить образец этого древнего арабского промысла. Похоже, моя мечта начинала «сбываться».

В тюрьме каждому зэку выдавали по куску мыла на месяц, весом граммов на 400–450. Встречалось темно-зеленое, хорошего качества — отлично мылилось и не очень воняло, зеленое — так себе и светло-зеленое, которое отвратно пахло и плохо мылилось. Мне сейчас попался обмылок светло-зеленого, поэтому пришлось постараться, чтоб отмыть руки от спецкраски.

Отвели к фотографу, дали в руки табличку с номером «5546» и сфотографировали в анфас и два профиля (левый, правый).

Процедура занесения в тюремные ряды заняла часа три. Все делалось добротно и основательно. Так, наверное, в древности клеймили рабов, чтоб в случае чего их можно было опознать. Времена и методы изменились, но суть осталась — «клеймили» при помощи новых технологий. Теперь, где бы ты ни был на территории Туниса, тебя всегда могли идентифицировать.

Тунис хоть страна и африканская, но большинство технологий — европейские. Французы помогли им находить нужного человека при помощи компьютера. Англичане снабдили наручниками, австрийцы оружием, полицейские, например, используют автоматы «Штайер». Свои у них только тюрьмы с этакой арабско-восточной изощренностью.

Во время всей процедуры на меня смотрели как на зверя невиданного, как на чудо заморское. Как и вчера, многие полицаи приходили и таращились на меня. Угощали сигаретами, похлопывали по плечу, пытались заговорить.