Записки из арабской тюрьмы

Доктор приказал шестеркам «небритикам», те взяли меня за руки, за ноги и понесли в медпункт. Уложили на кушетку и притянули к ней широкими ремнями. Сопротивляться не было никаких сил, тело плохо слушалось, было как не мое.

Доктор ловко поставил мне капельницу и стал вводить прозрачную жидкость в пол-литровых флаконах.

«Сейчас организуют воздушную эмболию, и мучения мои разом прекратятся, жаль, что не успел поведать правду Наташиным близким, так и будут считать меня убийцей», — мелькнуло у меня в голове.

— Не бойся, ничего страшного тебе не сделаем, раз не хочешь есть, будем в вену тебя кормить, — словно читая мои мысли, весело произнес доктор Ибрагим.

— А что мне капают?

— Ты же доктор, не знаешь, что в таких случаях капают? Глюкозу, витамины, плазмозаменители.

Я попытался вырвать капельницу, но физическая слабость и ремни не дали мне совершить задуманное.

— Тихо, тихо! — сказал Ибрагим. — Для твоей же пользы стараемся.

— Я все равно не прекращу голодовку, я хочу видеть мудира!

— Его сейчас нет, он в командировке, будет только послезавтра. А ты в какой отрасли хирургии работаешь?

Поговорили для затравки на медицинские темы, через полчаса беседы доктор Ибрагим проникся ко мне уважением, и я рассказал ему, почему оказался в тюрьме.

— Слушай, а я могу узнать настоящий диагноз твоей Наташи, — задумчиво сказал он. — У меня в судебке однокурсник работает, только он сейчас во Франции на стажировке, должен после Нового года приехать.

— Давай узнай, — оживился я. — Ну это ж бред насчет разрыва печени.

— Хорошо, узнаю, только ты голодовку прекращай!

— Нет! — твердо стоял я на своем. — Пока с мудиром не поговорю и не выполнят мои требования — не прекращу!

Влили в меня литра два жидкости, «небритики» отнесли на место и уложили на кровать, но мочи «выдал» мало, что говорило о наступающей почечной недостаточности.

Всю ночь снились вода и еда. Много еды, жареное мясо, картофель, пирожное, почему-то сгущенное молоко и прочая снедь. Я заметил, что во время голодовок всегда снится сладкое, видимо, когда сказывается нехватка глюкозы, то организм таким способом требует восполнить ее запасы через сон.

После капельницы лучше не стало, но на шестые сутки меня снова отнесли в медпункт и вводили растворы. Во время вливаний мы беседовали с доктором, разговаривать не хотелось, но чтоб отвлечься от мыслей о еде, я поддерживал диалог. Был настолько слаб, что и не помню толком его содержание. Доктор призывал меня прекратить голодовку, но я упрямо мотал головой — «нет!».

После этой капельницы мочи «получил» еще меньше, чем вчера, я понимал, что почки перестают «работать» и «запахло» летальным исходом.

Доктор был хорошим человеком, но посредственным врачом, видно, что он реально хотел меня спасти от смерти, но того объема жидкости, что мне вводили, было явно недостаточно. Существуют целые схемы и расчеты вводимой жидкости, где все измеряется в миллилитрах на килограмм массы тела. Тот объем, что вводили мне, помог бы 10-летнему ребенку, но никак не мужику в 90 кг весом. Хотя я уже, наверно, весил меньше, таким я зашел в тюрьму.

На седьмые сутки началось что-то типа галлюцинаций. Мне казалось, что вокруг лежат кучи жареного мяса, фруктов, сгущенки и все это жадно пожираю. Я испугался, неужто не выдержал и сорвался, и неделя мучений насмарку. Ущипнув себя, понял, что по-прежнему лежу на кровати, а пищевой мираж сотворили запахи. Невдалеке обедала группа зэков.

Успокоившись, провел рукой по лицу и обнаружил кровь. Оказывается, у меня стали кровоточить десны и растрескались губы. Стали шататься зубы, при желании я мог бы легко их вытащить со своего места.

«Видимо, вот и смертушка на подходе, — стало пульсировать в мозгах. — Но вот вам, хренушки, все равно не сдамся! Пусть посмотрят, как русские парни могут умирать!»

Седьмые и восьмые сутки меня регулярно, как куклу, носили в медпункт, капали растворы. Доктор настойчиво убеждал отменить голодовку, к нему подключился и моршед Самир.

— Ты ж не уголовник какой, не ваххабит! — говорил Самир. — Интеллигентный человек, доктор, хирург! А ведешь себя, как это отребье. Видно, что они тебя подучили, сам бы ты до этого не додумался!

— Вот именно, доктор, хирург, а вы меня без суда и следствия уже в тюряге держите, как какого-то уголовника! А насчет голодовки я в книжках читал, еще после ареста хотел объявить, но языка вашего не знал!

— Мы тебя сюда не сажали, не виновен — значит отпустят! Разберутся и отпустят!

Спорить с ними уже не было сил, и я перестал отвечать на вопросы, берег силы для разговора с мудиром, если доживу, конечно.