Записки из бункера

Мне стало не по себе от этих слов. Опустив голову, я долго смотрел в пол.

– Вы убьете нас?

Виктор усмехнулся и смягчил тон.

– Ваша помощь даст возможность жить другим людям, которые, в свою очередь, помогают другим. Мы преследуем благие намерения.

– Вашими намерениями устлана дорога в ад, – тихо заметил я.

Виктор снисходительно улыбнулся.

– Эта песня поется, пока не касается тебя. Если бы кто-то мог помочь Лизе, а она бы умирала, ты бы воспользовался возможностью? Или смотрел бы на ее муки? Думаю, выбор падет на первое. Без вариантов.

– То, что вы делаете, чудовищно, – отозвался я. – Вы убиваете людей. Неужели нет других вариантов?

– Может и есть. Но у нас нет времени. Мы и так очень долго ждем. Таков закон природы, побеждает сильнейший. Если Лиза поможет мне выжить, я буду рассказывать о ней внукам. Обещаю.

Последние слова показались издевкой. И я почувствовал, как противное чувство отчаяния заползает в мое сердце. Но этого нельзя допустить. Нельзя…

– Что такое вытяжка? – спросил я уходящего брюнета. – В этом помощь от Лизы?

Мужчина остановился в дверях и развернулся.

– Тебе лучше не знать об этой процедуре, – помолчав, ответил он. – Просто думай о хорошем.

Меня вернули в камеру, даже не избили за побег. Наверное, если меня немного побить, я умру. На мне уже нет живого места: кожа стала тонким темным пергаментом, который слезает пластами и кровоточит, если его задеть, зрение ухудшилось, есть почти не могу, меня "сытно кормят" капельницами и иногда зондом, волосы на теле перестали расти, отчего в редких зеркалах на меня смотрит голова Фантомаса. Вот такой я ценный, а ценный материал берегут.

Но теперь, что бы я ни делал, перед глазами стоял Виктор, который ответил мне: "Тебе лучше не знать об этой процедуре. Просто думай о хорошем". И это вторая страшная новость после новости о смерти Лизы, к счастью ошибочной.

Однажды ко мне пришел Иван, он взялся руками за решетки и вставил в проем лицо.

– «Друг! Здравствуй! Хорошо, что ты пришел», – махнул я ему, поднимаясь с кровати, но не удержался и упал, больно ударив подбородок о каменный пол.

Ваня раскрыл глаза и замычал, постукивая ладошкой по решетке.

Мне пришлось улыбнуться, сплюнув кровавую слюну, и снова подняться, чтобы не пугать парня. Но, честно говоря, это удалось с трудом. Держась рукой за стену, я добрался до двери, цепляясь из последних сил за прутья, и успокоил:

– «Все нормально. Не переживай, просто поскользнулся. Как ты? Тебя не били больше?»

Ваня отрицательно покачал головой, шмыгая носом.

Тогда я снова спросил:

– «Что-то случилось? Ты плакал?»

– «Да. Было жалко дядю Витю, он заболел».

– «Какого дядю Витю?» – переспросил я, не поняв сначала, о ком идет речь.

– «Ну нашего дядю Витю, он теперь сидит в кресле дяди Вени», – ответил Ваня, почесав ладонями щеки.

– «Он заболел? Что с ним?»

– «Он упал возле лестницы, там. А потом его унесли в белый кабинет, где делают укол. Дядя Витя кашлял, и изо рта шла кровь, ему засунули трубку в нос».

От такой новости мне стало плохо. Если Виктору хуже, значит, сейчас начнутся жесткие меры с нами. У меня еще нет четкого плана. Есть только острый карандаш.

Я сжал теплые ладони Ивана и выдохнул:

– «Не переживай, дяде Вите помогут, и станет лучше. Послушай, друг, помнишь, ты относил Лизе записку?»

Ваня кивнул, поглядывая на свои руки.

«Мне нужна бумага. Какие-то чистые листы или части листов. Сможешь достать?»

– «Да, смогу. Я знаю, где много листов».

– «Принеси, пожалуйста, мне. Только чтобы никто не видел, что ты делаешь. Хорошо?»

Иван снова кивнул и помчался по коридору.

Он вернулся быстро, старательно вытаскивая из-за пазухи пачку листов, парень улыбнулся и протянул ее через решетку. Я даже не успел подняться с кровати, пришлось скорее подойти, пряча гримасы от боли, чтобы никто не увидел картины с передачей. Но как только я подошел, Ваня сунул руку в карман и вытащил еще один сюрприз – ключ.

– «Что это?» – удивился я, опасливо поглядывая по сторонам коридора.

– «Ключ от этой двери», – довольно объяснил парень.

– «Как ты достал его?»

– «Все ушли к дяде Вите, никого нет. Я запомнил, как выглядит твой ключ и увидел такой в коробке на стене, на гвоздике, там замок не закрыли».

Я понял, что в суматохе с приступом Виктора, все убежали к нему, а Ваня воспользовался ситуацией. Но неужели Иван принес именно мой ключ? Как он мог запомнить резьбу?

А если ключ подойдёт? Что делать? Как распорядиться драгоценным временем? Я же не собрал теплые вещи, и план рыхлый. Может, решиться?

Быстрым движением я убрал ключ с раскрытой ладони Ивана и поблагодарил его, заставив поскорее уйти, чтобы никто не заподозрил парня, и не последовало наказание.

Когда я остался один, начал размышлять, куда деть бумажные листы. Пробежав глазами по камере, не нашел ничего лучше, чем свернуть листы в тугую трубочку и спрятать за кирпич у ножки кровати. Как-то после очередной процедуры я лежал на полу и от боли ковырял ногтями стену, случайно вытащив кирпич и обнаружив за ним нишу. Трубочка как раз вошла туда.