Записки из чемодана<br />Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти

То, о чем пишет Серов, — это без преувеличения сенсация. Одно из самых громких шпионских дел излагается им совершенно в ином, неожиданном ракурсе. Очень важно, что его версия подтверждается множеством косвенных фактов, равно как и объясняет массу нестыковок и странностей в деле Пеньковского, на которые историки почему-то стараются не обращать внимания.

Вот лишь несколько примеров и сухих цифр. За 8 месяцев, пытаясь установить контакт с иностранной разведкой, Пеньковский безбоязненно совершил 6 инициативных подходов к иностранцам, 5 раз пытался передать секретные документы и трижды посещал их гостиничные номера.

После вербовки в течение 6 месяцев он провел в Москве не менее 10 встреч с женой резидента МИ-6 Анной Чизхолм; причем все — в людных местах. Контрразведкой снова замечен не был.

Когда же, наконец, «наружка» КГБ зафиксирует тайные контакты полковника ГРУ с женой резидента, пройдет еще 10 месяцев, прежде чем Пеньковского арестуют. Хотя за это время он передаст противнику не менее 30 микропленок с совершенно секретной информацией, в том числе о советских ракетах на Кубе.

(Кстати, происхождение самих микропленок также вызывает большие вопросы, поскольку на оперативной работе Пеньковский больше не находился и доступа к каким-либо тайнам не имел; его откомандировали в Госкомитет по науке и технике).

В своих записях Серов продолжает эту эстафету странностей. Например, в 1962 году уже после того, как чекисты удостоверились в измене Пеньковского, его почему-то было решено отправить в командировку в США; причем руководители КГБ настойчиво убеждали Серова, что «крот» обязательно вернется домой.

Такое чувство, что Пеньковскому сознательно создавались все условия для шпионажа; он был точно заговоренный. Чекисты только что сами не пихали ему в карманы микропленки, подбивая на встречи с западными разведчиками. Хотя? Я лично ничему не удивлюсь…

Некоторое время назад мне уже приходилось анализировать и разбирать странности в деле Пеньковского, о чем я написал целый очерк.[746](Он публикуется в приложении к этой книге).

К сожалению, в тот момент дневники и записи Серова были еще упрятаны в тайнике. Все, что мне было доступно из его бумаг, лишь 3 жалобы в Комитет партийного контроля, не раскрывавшие, однако, полной картины событий.