Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства, 1914–1920 гг. Книга 1.

С другой стороны, Некрасов, игравший в кадетской парламентской фракции роль подлидера и вождя «левых кадетов», относился к своим обязанностям министра путей сообщения совершенно иначе, чем Милюков к обязанностям главы дипломатического ведомства. Перебросив сразу же всё бремя технического руководства на одного молодого, только что кончившего Институт путей сообщения инженера, Некрасов с искусством специалиста ухаживал в это время своего министерства за дочерью видного кадета Д.С. Зернова, директора Технологического института, Верой Дмитриевной, которая незадолго до того закончила гимназию и летом 1917 г. стала его, Некрасова, женой (по счёту, если не ошибаюсь, третьей), при этом шаферами Некрасова были А.Ф. Керенский и М.И. Терещенко.

Каждый вечер в автомобиле Николая II Некрасов со своей невестой отправлялся на Стрелку, а после этих прогулок заезжал, несмотря на своё министерское положение, в известное литературно-художественно-артистическое кабаре «Привал комедиантов» и там в компании В.Д. развлекался самым простодушным образом до глубокой ночи. Однажды в этом кабаре произошёл скандал, вызвавший вмешательство милиции, и Некрасову пришлось назвать себя, дабы избежать неминуемых объяснений в участке. Это конфузное обстоятельство, не заключавшее в себе ничего случайного, так как Некрасов был завсегдатаем «Привала комедиантов», несколько охладило его симпатии к этому учреждению, и он стал выбирать для своих развлечений менее шумные места, чем упомянутое кабаре, так привлекавшее его, по-видимому, своим названием.

Как он относился к вверенному ему ведомству, видно из следующего. В обязанности министра путей сообщения входила, между прочим, рассылка распоряжений и указов Временного правительства по всей России. Некрасов не нашёл ничего лучшего, как поручить это серьёзное по революционным временам дело гимназистке 8-го класса, младшей сестре своей невесты Татьяне Дмитриевне Зерновой, дав в её распоряжение целую канцелярию и carte blanche в отношении использования в нужных случаях его имени и авторитета. Молодая администраторша, попавшая на этот пост в силу отношений Некрасова с её сестрой, имела настолько широкие полномочия, что сама изумлялась тому, что Временное правительство могло доверить ей столь важные обязанности, и открыто смеялась над Некрасовым в своей канцелярии.

Нечего и говорить, что постановка дела, которым сам Некрасов нисколько не интересовался, не могла отвечать своим задачам. Правда, эта канцелярия, имевшая всего четыре платных должности (два чиновника особых поручений при Т.Д. Зерновой, казначей и заведующий отправкой) при бесплатном труде самой Зерновой и студентов и курсисток, принадлежащих к студенческой кадетской группе, мало стоила Временному правительству, но дело не в этом, а в том, что рассылка всех распоряжений Временного правительства по всей стране (они рассылались этой канцелярией по всем железным дорогам, т.е. всем начальникам станций, волостным правлениям и т.д.), в самую гущу деревенского населения, в этот момент действительно имела огромное значение. Впоследствии, при уходе Некрасова из министерства путей сообщения, Т.Д. Зернова также ушла, и канцелярия попала уже обычным бюрократическим способом в состав одного из отделений министерства. Устроившись таким образом в том, что касалось исполнения его прямых обязанностей и не уклоняясь от всех приятных забот, связанных с его ролью жениха, Некрасов, конечно, имел гораздо больше возможностей, чем Милюков, заниматься чистой политикой и партийными делами.

Укажу на то, что П.Н. в самом начале своего министерства не хотел порывать связи с живым руководством партией, оставив за собой редакторство «Речи» (один из сотрудников «Речи» как-то телефонировал мне, прося что-то передать «вашему министру и нашему редактору»), и немедленно после получения министерской должности устроил даже в здании нашего министерства «кадетский раут» — были все видные кадеты с жёнами. Был, конечно, и Некрасов, который очень помогал Анне Сергеевне Милюковой, рассказывавшей о том, как ей пришлось отдавать визиты иностранным послам, занимать гостей. Тогда отношения между Милюковым и Некрасовым были прекрасные. Об этом я знаю от моего родственника П.П. Гронского, до 1917 г. примыкавшего к некрасовской группе левых кадетов в Государственной думе. В дальнейшем, как известно, эти отношения стали всё больше и больше портиться, и вина за это падала не на Милюкова.