Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства, 1914–1920 гг. Книга 1.

К меморандуму он приложил также пачку американских вырезок, свидетельствовавших о широкой и упорной газетной кампании против русского царского правительства. На словах этот же американец жаловался на то, как трудно ему в связи с этим доставать нужные средства, что помощь, оказываемая американским Красным Крестом Англии, Франции и Италии, несравнима с той практически ничтожной помощью, которую получает Россия. Он указал также на то, что по своему настроению широкие круги американского общества самым искренним образом расположены к русскому народу, что они очень мало осведомлены о деятельности русского правительства и что он, конечно, ни малейшим образом не солидаризируется с газетными обвинениями русского правительства в юдофобии, но при сложившихся обстоятельствах ему невозможно игнорировать эту часть американской прессы и общества; что, если бы русский МИД предоставил в его распоряжение официальные материалы, которые могли бы ему помочь показать «в истинном свете» отношение русского правительства к евреям, это было бы крайне полезно «для развития в более широком размере операций американского Красного Креста».

Хотя, конечно, всё это было высказано и написано в форме, которую трудно было бы назвать попыткой американского вмешательства в русские внутренние дела, но в связи с крайне несдержанным характером газетных нападок на русское правительство на самом деле это было так. Американский Красный Крест в России был в самых тесных отношениях с американским послом в Петрограде Френсисом, и было совершенно ясно, что без ведома и согласия американского посольства, а следовательно, и вашингтонского правительства такое выступление было бы немыслимо. Это был самый банальный способ начать переговоры с русским правительством по такому больному вопросу, как еврейский. Ясно было также, что речь идёт не о «расширении операций американского Красного Креста в России», а о чём-то неизмеримо большем. Неудивительно было также и обращение именно к Арцимовичу, а не к Нератову и Сазонову. В иностранных дипломатических кругах Петрограда было, конечно, прекрасно известно, что Арцимович «политикой не занимается», и это было удобно для придания большей скромности американскому шагу. В то же время Арцимович был женат на американке и был своим человеком в американском посольстве в Петрограде.

Всё это вместе было очень удачно для бесшумного поднятия вопроса, которому САСШ придавали огромное значение. Достаточно вспомнить, что вступление Северной Америки в войну последовало почти немедленно за Февральской революцией в России, и это событие сыграло огромную роль в решении вашингтонского правительства отказаться, наконец, от непопулярной позиции нейтралитета. Тем интереснее становится попытка в 1915 г. найти общий язык между царским правительством и САСШ.

Арцимович тут же ответил своему американскому собеседнику, что, как видно из беглого обзора меморандума, обвинения части американской прессы сводятся к законодательным ограничениям в правах евреев и к недоброжелательному и пристрастному отношению русского правительства к евреям — русским подданным. Что касается первого, то закон может быть отменён только силой закона, значит, эта часть пожеланий американских евреев может быть осуществлена только через народное представительство, согласно нашим основным законам. Правда, правительство имеет право инициативы, но в конечном счёте всё-таки всё зависит от народного представительства. Во-вторых, в отношении недоброжелательства к евреям со стороны правительства он, Арцимович, самым решительным образом утверждает, что это неверно. Правительство не делает никакого различия между русскими подданными в зависимости от исповедания или же национальности, оно только связано законом, который не оно установило и который оно собственной властью изменить не в силах. Но во всех многочисленных случаях заграничной ли или же внутрирусской материальной помощи русским подданным, пострадавшим так или иначе от войны, никакого различия между евреями и коренным русским населением не делается. Например, в широкой помощи застигнутым войной за границей русским подданным, оказанной МИД, было полное равенство в отношении всех национальностей, прямо предписанное циркулярами ведомства. В отношении беженцев из занятых неприятельскими войсками мест Российской империи точно так же соответствующие ведомства никакого различия между отдельными народностями России не делают. Наконец, МИД предписал нашим консульским агентам в Палестине оказать русским евреям всяческую поддержку в смысле возвращения в Россию по их желанию, и по сию пору в Египте, например, такая помощь оказывается.