Читаем Записки из-под полы полностью

Надежда, решимость, любовь – ничего больше, в сущности, человеку и не надо. Это вещи не абстрактные. Собака здесь хорошо и очень верно поставлена. (Запись 1998 года.)

<p><strong>* * *</strong></p>

Власть во всем мире терпеть не может т. н. гражданского общества. Разнится только степень неприятия. Министр иностранных дел Франции Ведрин заявил не так давно в ЮНЕСКО, что не видит толку в гражданском обществе, если в стране нормально действуют парламентские демократические процедуры. А если не действуют, тогда как? В России нет, по сути, ни того, ни другого, и поэтому политический снобизм французского министра вызвал мою скептическую реплику в адрес его выступления. Откуда же взяться вменяемым парламентариям, как не из сознательных граждан?

<p><strong>* * *</strong></p>

Фукуяма пишет об атмосфере недоверия в обществе, которое составляет огромный налог на экономическую деятельность. К России это относится на сто процентов.

<p><strong>* * *</strong></p>

Дух русской культуры испаряется вместе с идеей будущего. Все, что связано со словом, теряет не только многозначность, но и прямой однозначный смысл. Букварь жизни временно отменен.

<p><strong>* * *</strong></p>

Я не враг государственности, о которой так много пекутся присяжные патриоты. Но зададимся вопросом: какую государственность жаждет измученная Россия? Покамест наша государственность – это обруч, стягивающий народное безмолвие.

<p><strong>* * *</strong></p>

Не с коррупцией надо прежде всего бороться, а с человеческим разложением. С безверием, с равнодушием уставшего народа к своей судьбе. Перелом обязательно наступит, если люди выиграют хоть один судебный процесс у чиновных вельмож, обобравших страну. Но где взять судью, который недоступен звону злата? Они есть, эти судьи, среди наших детей, наших внуков. Так будем же бережно растить их совесть и достоинство в школе, в семье, в университетах, поливая святой водой ростки подлинной, а не оплаченной властью гражданственности, исподволь разрушая строящийся фундамент нового тоталитаризма.

<p><strong>* * *</strong></p>

Без паники, главное, без паники. Площадь Маяковского ничего не даст. Нужно по всей России планомерно рыть траншеи-артерии нового общества, сплоченного в тело будущей свободной России. Государство – это мы! Не в замятинском изводе, а в обновленной традиции русского социалистического мира, где частная собственность и национальная идея не противоречат друг другу, а, напротив, обнимают российский многонациональный мир в единое здоровое целое.

 

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное