Записки из страны Нигде

Подобные соображения в свое время вызвали на бумагу линию Моргана Мэгана в "Мече и Радуге" (где демиург поссорился с собственным миром и объявил ему войну, в которой был разгромлен).

Поэтому и книга Корнелии Функе заинтересовала меня именно с этой точки зрения. Как у Корнелии решается проблема "демиург-персонаж", "демиург-мир"? Одни персонажи презирают Финоглио, другие его боятся, третьи ненавидят. Любопытно, кстати, а почему никто его не полюбил? Вероятно, эти встречи еще впереди.

 Мне было бы безумно интересно почитать о том, как жил-поживал г-н Феноглио в волшебном мире, который он сам придумал и куда его в конце концов занесло.

Тема ответственности за персонажей возникает в моем любимом романе Чарльза Де Линта - "Лезвие сна". Там, правда, не писатель, а художница, но тема та же: нарисованные ею персонажи проникают в Реальность-1, и их создательница вступает с ними в сложные отношения. В первую очередь, конечно, она чувствует ответственность за них, за их судьбу.

И последняя мысль, связанная с темой перемещения персонажей, - насколько вообще может быть автономна Реальность-2? Наиболее логичный ответ: если она прописана достаточно хорошо, то вполне автономна. В какой-то момент писатель задает себе вопрос: а все ли я знаю о своих героях и своем мире? Еще Пушкин удивлялся, "штуке, которую удрала Татьяна: она ж замуж вышла!" В жизни персонажей и вымышленного мира существуют сферы, которые не подвластны даже писателю. И чем лучше придуман мир, тем больше этого неподвластного, автономного.

Перемещая персонажей из Реальности-2 в Реальность-1, автор наблюдает за тем, как они являют те свойства, которые были скрыты, пока персонажи находились в Реальности-2. "Может быть, за напечатанной историей скрывался целый мир, такой же изменчивый, как и этот", - утверждает Корнелия Функе.

Когда мы закрываем книгу, жизнь в ней продолжается. Какие-то вещи жестко определены автором, но какие-то - отданы на откуп персонажам, законам природы, волшебства и просто погоде.

Кукла в твоей комнате, кукла в твоей книге

02:00 / 16.08.2016

Мама. Когда я была девочкой, то мечтала о живой, говорящей кукле.

Дочка. Ну вот, мамочка, твоя мечта и сбылась.

(из разговора)

Голдовский в своей работе ответил на какие-то мои вопросы и тут же заставил задать другие.

Вот он пишет: "Делать кукол слишком похожими на людей, натуралистичными не правильно. Кукла обязательно должна быть слегка шаржированной... И именно тогда, как ни странно, она "оживает". Кукла - не муляж человека, а его образ".

Посмотрим... В фантастической литературе - возьмем шире, в фантастическом искусстве, - присутствие куклы может быть как добрым, так и злым. Зависит ли это исключительно от создателя куклы или же присутствуют какие-то дополнительные факторы?

Я бы разделила - очень условно - всех фэнтези-кукол на "Пандор" и "Галатей".

"Пандора" - прекрасная кукла-загадка, которая при ближайшем знакомстве наносит серьезный ущерб смельчаку, и в конце концов дело заканчивается плохо, чаще для смельчака, реже - для самой куклы. "Пандора" - воплощение не-жизни, искусственной жизни. Это своеобразный гомункулус, Альрауне, это - роскошные куклы-убийцы из классического страшка, в котором девочке дарят странную куклу (а дальше - ужас-ужас по усмотрению автора). Отчасти это и Коппелия, такая красивая и такая бездушная.

Но есть и другой образ, "Галатея", чудесное творение, в которое любовь творца вдыхает истинную жизнь. И таковых, как ни странно, тоже довольно много. Например, знаменитая кукла Эмилия из книжки "Орден Желтого Дятла". Интересно решается образ "Пандоры-Галатеи" в "Трех толстяках": оживающая кукла наследника Тутти - это на самом деле милая и отважная девочка Суок... Но так ли ужасна, так ли бездушна сама кукла? Ведь в ней, по сути, воплощена вся нереализованная любовь мальчика, которому внушили, будто у него нет сердца. Не знаю, у кого как, а у меня душа болела, когда я читала о том, как куклу гвардейцы кололи штыками.

Можно вспомнить мультфильм "История игрушек"; есть и другие; была в шестидесятые замечательная книжка Галины Каменной "Приключения старой куклы". Это все - истории о добрых игрушках, которые все-все прощают своим маленьким хозяевам. Это - истории любви, истории "Галатеи".

Зададимся вопросом: может ли добрый человек создать "злую" куклу? (С куколками вуду, которые делаются для зловещих обрядов, все понятно; а вот как быть с нормальными мастерами, которые не желают ничего дурного?)

В книге Бориса Голдовского приводится такой случай из жизни кукольницы Олины Вентцель: