Записки из страны Нигде

"Закончив сложную работу над созданием костюмов для героев фильма "И еще одна ночь Шехерезады", она (Олина Вентцель) вдруг заболела. Болезнь была странная, связанная, как считает Вентцель, с теми негативными эмоциями, тонкими энергиями, которые несли злые, темные персонажи "Тысячи и одной ночи". С тех пор художница никогда не работает с этими сказками и не делает "отрицательных" персонажей-кукол. Это стало ее табу. Мало того, Олина Вентцель теперь стремится изменять к лучшему судьбы своих кукольных персонажей, будь то Ромео и Джульетта, Гамлет или Ленский.

- Мне кажется, - часто повторяет она, - кукольник обязательно должен быть добрым и мудрым, как сказочник. Сказок ведь не бывает злых. Как не должно быть и злых кукол..."

Утверждение, которое характеризует Олину Вентцель как, несомненно, сознательно-доброго мастера, - но вообще сомнительное. Достаточно перечитать братьев Гримм или Андерсена, чтобы убедиться в том, что сказки бывают и злые, и страшные, и жестоко ранящие.

Итак, мы имеем дело с реальным случаем из жизни реального кукольника. Добрый человек создал нечто злое и, очевидно, пытаясь побороть собственное творение, заболел. Фэнтезийный сюжет в Реальности-1!

Я верю Олине Вентцель... и в то же время ощущаю какую-то "неправду". Сколько бывает "злых" кукол, несчастных кукол - те же муклы - которые, несомненно, "добры" в руках своих любящих, восхищенных хозяев.

Мы подходим к еще одной теме - несчастная кукла. Тихий народец, как известно, нередко страдает от людей.

Мстят ли обиженные куклы?

Или, поставим вопрос иначе: какие куклы мстят, а какие - прощают?

Мне кажется, если не давать кукле самостоятельности, если кукла - это лишь то, что позволил ей хозяин, какая-то малая часть его жизни и души, - то она на своем месте. Кукла сверх этого - может стать и злом (оживающая кукла чревовещателя).

Иными словами, кукол-таки необходимо держать в узде. У всего свое место, и у куклы тоже. Интересно, что Карабас-Барабас отлично понимал необходимость "подавления", "подчинения" кукол.. но он делал это неправильно.

Мальвина, Пьеро и другие куклы вырываются на свободу, присоединяются к - вроде бы - независимой кукле Буратино... Почему же ни Буратино, ни Мальвина с компанией не становятся злом? Ведь кукла, обладающая самостоятельным бытием, самостоятельной волей, - это, как правило, зло?

А потому, что на самом деле все бывшие рабы Карабаса-Барабаса переходят под юрисдикцию папы Карло. А папа Карло умеет держать кукол в узде правильно. И то обстоятельство, что Буратино сбежал, профукал азбуку и т.п., на самом деле не делает Буратино свободным от папы Карло: их продолжает связывать своего рода зависимость. Но это - правильная зависимость. Поэтому все куклы и возвращаются к старому плотнику.

Кукла - последняя грань дозволенного при создании человеком из искусственных материалов себе подобного.

Попаданцы недавнего прошлого (2): а как говорить-то?

03:00 / 16.08.2016

С моей точки зрения главная проблема бытования попаданца - это язык. Лексика, интонационный рисунок, способ подачи мысли. Если мы пишем/снимаем кино про давнюю эпоху, о которой уже никто ничего толком не помнит, - то прокатит почти что угодно, реконструировать все "гой еси" не обязательно. Караул начинается, когда мы обращаемся к эпохе недавней, к эпохе, которую еще не забыли...

Иными словами, если мы собрались снимать фильм, скажем, о семидесятых годах, то начинать нужно с речи. Кто выдрессирует нынешних актеров говорить так, как говорили в те годы? Где найти живых носителей – нет, не древнерусской речи, не давно умершего готского языка, - а самого обычного ленинградского выговора семидесятых? Разве что поискать еврейскую бабушку – учительницу русского языка и литературы, которая давно живет в Нью-Йорке? Потому что окрест нас много людей, заставших семидесятые во вполне сознательном возрасте, - но кто из этих живых свидетелей сохранил ту самую речь? Моя соседка, которой девяносто девять и которая сохранила здравый ум, трезвую память и отчетливое произношение, - кстати, преподавательница русского языка и литературы, - она говорит так же, как я: «грит», «чек», «че». Потому что она живая и живет в изменяющемся мире.

Это самый простой пример. А сколько их еще! Фильмы о той эпохе, снятые сейчас, вызывают неприятие, разочарование. Так не одевались, так не ходили, так не говорили, такого в быту не было. Ладно там, можно еще вспомнить, например, что мужчина в шортах в городе – нонсенс, что неприличным считалось женщине в городе обнажать плечи (сарафан – одежда для дачи), что не завязывали вокруг бедер кофту или свитер (в городе считалось слишком развязным), что женщина в городе на ходу не курила – чтобы покурить, женщина всегда находила скамейку, на худой конец подворотню. Ну и не целовались на улицах. Зато почитать книжку, сидя на скамейке в парке, было невозможно: романтичная девушка с книжкой на коленях воспринималась как сигнал – с ней нужно познакомиться и куда-нибудь пригласить.