Записки из страны Нигде

Почему Люк особенный – потому что он последний джедай, у него связь с Силой, и при этом он просто хороший простой парень. Мы в нем никогда не сомневаемся. Он никогда не сделает подлый выбор – бросить друзей ради того, чтобы спокойно закончить свое обучение и потом с помощью джедайской Силы спасти мир. Зачем спасать мир, в котором погибнут Лея и Хан Соло? Зачем такой мир вообще? Это очень по-человечески – и это делает Люка особенным. В числе прочих его качеств.

И всё заложено в персонаже изначально, то есть мы это узнаем о Люке буквально с первых нескольких сцен.

А какой выбор сделает героиня «Изгоя»? Как она поступит в той или иной ситуации? И что в ней, ради Бога объясните мне, такого, что заставило людей потянуться именно к ней?

Я вам скажу – что. Ничего. Произвол сценариста. Пришел сценарист и назначил ее главной. Ее уникальность, ее «особенность» - просто провозглашена. Это постулат такой. «Она – особенная». А покажите мне – в чем она такая особенная? Вот что особенного в мрачном террористе – я могу сказать. И даже в мужике с базукой, хотя у него роль почти бессловесная. А в девочке-то что? Что она дочь своего отца? И ей открыто, что если взорвать двигатель Звезды Смерти – то кирдык и самой Звезде Смерти? Ребята, это я вам и без заветных чертежей скажу, не вставая с дивана… Если попасть бомбой в атомный реактор, то воспоследует бабах.

Это как с поэтами. Если в романе появляется поэт и про него все кругом говорят, что он великий поэт и пишет замечательные стихи, - то автор в опасности: ему ведь придется предъявить «замечательные стихи». И горе тебе, автор, если стихи на самом деле окажутся так себе. Нельзя имитировать великую поэзию. Взять средненькие вирши и назначить их прекрасными.

С героями все обстоит чуть менее очевидно, чем с поэзией, но в общем и целом ситуация та же самая. Нельзя взять тусклого, ничем не выделяющегося персонажа и объявить его «особенным». И даже если другие персонажи покорно признают его таковым, зритель/читатель далеко не столь послушен. Может и не подчиниться и начать задавать неудобные вопросы. 

Так почему я сразу верю в то, что Люк особенный и главный герой и не признаю этого за девочкой из «Изгоя»?

Для каждого человека, для каждого предмета существует бесконечное количество определений. Бесконечное количество деталей, воспоминаний, поступков, мелочей, из которых складывается жизнь. Бесконечное.

Задача автора, сценариста, режиссера – отобрать существенные. Те, которые как раз и делают данного человека, данный предмет уникальным. И при том еще найдут отзыв в душе зрителя. Зритель ведется на человечность, на узнаваемость, на эмоциональную близость. Люк, который легко взбегает на холм и, заложив ладони за пояс, смотрит на две луны, восходящие над горизонтом, - образ мечтающей юности, юности крылатой, которая вот-вот взлетит и засияет ярче этих лун. Героиня, с которой во взрослом варианте мы знакомимся в полутемном тюремном фургоне, героиня, при подвернувшейся возможности сбегающая из кутузки, оставив на произвол судьбы товарищей по каторге, - ну и?.. Она просто среагировала на обстоятельства. Она и дальше будет так же пассивна в отношении к жизни: возникает обстоятельство – она реагирует. Ткнули палочкой – дернулась.

Можно сказать, что я придираюсь к криминальному прошлому героини (кстати, а как она попала в кутузку и вообще как жила после детства?) – но, скажем, первая встреча с главным героем-человеком фильма «Уилллоу» тоже происходит в криминальных декорациях: тот, кто станет спасителем королевства, сидит в клетке и ругается на маленького элвина… Но симпатия к нему возникает сразу. Почему? Дело ведь не только во внешней привлекательности: девочка-героиня «Изгоя» вполне симпатичная.

Дело именно в деталях, отобранных для характеристики персонажа. Зритель эти детали не отслеживает, пока смотрит, но они есть. Для Люка они были отобраны с особой тщательностью. Для бедной «изгойки» все обстоит куда более плачевно: деталей-то полно, но они свалены неряшливой кучей, и копаться в них не хочется, потому что самого главного в этой куче все равно не найдешь.

О любом второстепенном персонаже можно что-то додумать просто по немногим лаконичным, но выразительным штрихам, которыми очерчены эти образы. О героине ничего толком додумать нельзя.

И уже ничего не додумается, потому что в финале «Изгоя-один» умерли все, кроме Дарта Вейдера…

Фанфик и пародия

03:00 / 25.12.2016

Пародия, как и фанфик, - жанр-паразит. Она не существует сама по себе. Ей необходим носитель, он же донор. Нечто, к чему она прикрепляется и без чего вообще лишена всякого смысла. (Или, как выражаются интеллигентные и глубокомысленные питерские алкоголики, - «экзистенции»).

Фанфик, как и пародия, не имеет ценности сам по себе, без оригинального произведения. Весь интерес фанфика в том, что он удерживает внимание читателя внутри уже созданного кем-то мира. Убери этот мир – не будет смысла и в фанфике, поскольку он не самостоятелен и никому без оригинала не нужен.