Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни

Я придумал вылазку для клуба: гольф-клиника. Гольф считается вполне подходящим спортом для пожилых людей. Интересно, относится ли это к глубоким старикам. Я полагаю, что нет, но мини-гольф, по-моему, ниже нашего достоинства. Сегодня утром я позвонил в ближайший гольф-клуб, объяснил, кто мы такие и чего хотим. А именно, приятно провести время во второй половине дня и заодно немного развлечься. Женщина у телефона благосклонно меня выслушала и обещала все устроить. Цена вопроса немного меня смутила: 55 евро с человека, с кофе и пирожными, но даже без вина и бутербродов.

– Это не проблема, – услышал я свой ответ.

Плохой из меня менеджер. Не умею торговаться, не стоило и начинать.

За эти деньги нас будут опекать три часа, объяснят правила, потренируют и позволят недолго поиграть на площадке для начинающих. Кажется, это достаточно привлекательно, чтобы вложить немного собственных денег, не вводя членов клуба в большие расходы. Возьму из заначки, где у меня примерно пять тысяч. Меня беспокоила ситуация с Эвертом, но женщина у телефона сказала, что инвалиды весьма часто играют в гольф. Она зарезервирует для нас две коляски. За тридцать евро.

Я назначил мероприятие на 14 сентября.

воскресенье 11 августа

Завтра иду забирать свой новенький красный скутмобиль. Ликую, как мальчишка.

Вчера приходила Гритье с большим букетом цветов и книжным купоном. Когда я спросил, чем заслужил такую честь, она протянула мне брошюру о слабоумии, где подчеркнула фразу: “Человек, страдающий деменцией, почти не замечает того, что вы для него или для нее делаете”.

– Я хочу заранее поблагодарить тебя.

– Но ведь ничего еще не случилось.

– Да, не случилось, но я все же благодарю тебя.

Я был тронут.

Брошюра “Опасения по поводу болезни Альцгеймера” тоже досталась мне. Я ее прочел и извлек из нее несколько полезных советов.

Гритье вручила подарки еще некоторым людям. Об этом я узнал за чаем с Эфье. Наши чаепития – приятные моменты. Все очень непритязательно: чай, что-нибудь сладкое, разговоры о пустяках, а иногда вдруг глубокая, серьезная беседа. Иногда слушаем музыку или обсуждаем книжку или запись на диске. Наслаждаемся обществом друг друга.

понедельник 12 августа

Я только что получил свой новый скутмобиль и прибыл на нем домой. Радуюсь ему, как мальчишка новому велосипеду. У него великолепный ход. Я еще в парке опробовал все функции. Нажал педаль, отпустил педаль, повернул руль влево, повернул вправо. Проверил газ, проверил тормоз. Проехался по траве, проехался по грязи. В понедельник утром на улице ни души. Если честно, на ходу он тяжеловат, но я его понемногу освою. Как говорит наш эксперт по скутмобилям господин Хоогдален, все проще простого. На следующей неделе мы с ним поедем в мастерскую его сына, в Восточном Амстердаме.

Я пошарил в газетах и в интернете на предмет экскурсий для пожилых. Предложений масса. Фирма “Путешествия на уровне для пожилых” организует двенадцатидневную автобусную поездку в Швейцарию за 2000 евро. Не знаю, как насчет уровня, но цена слишком высокая. Нужно что-то покороче и подешевле. В ближайшие недели наведу справки, почем обойдется автобус-люкс на девять персон, с шофером, на пять дней. Тогда останется подыскать по привлекательной цене красивый отель в Шампани, и СНОНЕМ может отправляться в первое путешествие.

Попрошу Эфье помочь в организации поездки.

Приятные перспективы важны для сохранения вкуса к жизни.

вторник 13 августа

Во время королевских горестей и королевских радостей наш дом всегда окрашивается в оранжевые тона. Кончина Фризо[19] искренне печалит жильцов, хотя должна бы вызвать облегчение. Нельзя же годами жить с человеком, который ни жив, ни мертв.

Утром был на приеме у геронтолога. Спросил его о симптомах альцгеймера и о том, что полагается делать в таких случаях. Ответ на второй вопрос мало обнадеживает: почти ничего. Доктор сообщил, что, на его взгляд, со мной пока ничего такого не происходит, и я признался, что интересуюсь ради одной хорошей знакомой. Он предложил те же меры, какие мы, в общем, уже предприняли. Это хоть немного утешает. Потом он осмотрел меня и пришел к выводу, что мой распад “протекает в приемлемом темпе”.

– Что значит “приемлемом”? – спросил я.

– Ну, равномерное понижение активности, причем качество жизни предположительно продержится на том же уровне еще несколько лет.

Он в очередной раз посоветовал мне носить подгузники. Я поинтересовался, насколько высоко он оценивает качество жизни пожилого субъекта в подгузниках.

Он знавал людей, которые, несмотря на подгузники, были “вполне счастливы”. После чего проверил мои стертые суставы (“тут мало что можно сделать”), а в заключение прописал лекарства, кое-где откорректировав схему их приема.

С третьей попытки я все-таки задал вопрос, как он относится к эвтаназии. Он сказал, что не является ее противником, но сам не собирается к ней прибегать.

– Но я могу рассчитывать на ваше содействие, если, тщательно все взвесив, попрошу вас облегчить мой конец?