Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни

Да, вот еще: Густано Пиццо был награжден этой премией за то, что придумал ловушку для угонщиков самолетов: это люк с капсулой, которую пилоты могут сбросить на парашюте. Некоторые критики полагают, что парашют в данном случае – избыточная роскошь.

понедельник 16 сентября

Интересно, отдаст ли каждый свои обгоревшие спички господину Схипперу? Он замыслил построить из них макет нашего дома престарелых. Надеется привлечь этим внимание газеты “Пароол”. Наша директриса состоит в ее редакционном совете.

Когда-то один человек построил макет собора Святого Петра из семи миллионов спичек. Такие макеты всегда вызывают у меня одну мысль: вот бы его поджечь! И за три минуты отправить коту под хвост двадцать пять лет работы. Очень уж сильна во мне страсть к разрушению.

Полторы недели назад было двадцать восемь градусов жары и стояло лето. А теперь четырнадцать градусов и осень. Я не люблю осень. Ну да, да, конечно, дивные краски, но это краски увядания. Поздней осенью моей жизни я слишком часто сталкиваюсь с умиранием и загниванием, чтобы еще умиляться при виде кучи сухих листьев. Осень пахнет так же, как дом престарелых. А мне подавай весну, новое начало, хоть какое-то разнообразие.

При этом я терпеть не могу холодные короткие дни, и Синтерклаас с Дедом Морозом – отнюдь не мои лучшие друзья.

Хнычу, как старый зануда. Но я и завел этот дневник, чтобы время от времени пожаловаться и повздыхать, никого не обременяя своей печалью.

вторник 17 сентября

Иногда с возрастом ревность принимает смешные формы. Поскольку в доме намного больше женщин, чем мужчин, замужние дамы глаз не спускают со своих мужей. Госпожа Даалдер не отпускает от себя господина Даалдера на расстояние больше одного метра. Подобно бдительной сторожевой собаке она кидается на любую женщину, проявляющую хоть какой-то интерес к ее супругу. Даже если совершенно безобидная соседка по столу попросит господина Даалдера передать ей сахар.

– А сами взять не можете? Не давай ей, Вим.

Вим глубоко несчастлив, потому что ему запрещено вступать в любую светскую беседу. Нет такой женщины, которая позарилась бы на Вима, ведь он страшен как смертный грех, но ему все равно приходится терпеть постоянный надзор своей ревнивой жены. Мне кажется, в его глазах я вижу иногда великое желание смерти.

Пишу об этом потому, что недели три тому назад здесь поселился некий господин Тиммерман. Он вроде бы положил глаз на Эфье. Само по себе это более чем понятно. Но ему не повезло: Эфье в упор его не замечает, так как он страшный хвастун и от него дурно пахнет.

Звучит так, словно Хендрик Грун ревнует, но в данном случае для ревности нет ни малейшего повода. Эфье уже несколько раз самым любезным тоном просила Тиммермана пересесть куда-нибудь на другое место. Это вызвало у Тиммермана острую неприязнь ко мне. Я всегда целыми днями сижу рядом с Эфье, ко взаимному удовольствию.

среда 18 сентября

Вчера торжественно открылась сессия Генеральных штатов. Сегодня день бюджета. Господин Эллрой пробует растолковать госпоже Блокер, как обстоят дела с экономией бюджетных средств.

– Вот смотрите, самая длинная красная полоска – это мы, пенсионеры. На нас экономят больше всего!

Госпожа Блокер кивает. Она думает, что прямоугольнички, обозначающие покупательную способность различных слоев населения, надо вклеить в новый рекламный буклет кондитерской фирмы Веркаде.

Беспокойство нарастает. Неужто у нас отберут еще один пряничек к кофе?

Хенк Крол из партии “50 плюс” призывает всех стариков в ближайшее воскресенье выйти на протестную демонстрацию в Амстердаме. Я собираюсь пойти, если не подведет погода. Вот будет славная вылазка. Я еще никогда в жизни не участвовал в демонстрациях, так почему бы не начать это дело в мои восемьдесят четыре года? Не то чтобы я мог хоть чуть-чуть увеличить те два процента, к которым угрожаю присоединиться, но Мюсеумсплейн, заполненная ходунками, скутмобилями и “кантами”, представляется мне захватывающим зрелищем. Надеюсь, кто-нибудь бросит в эту толпу клич “Рютте – убийца!”, и начнется давка, и полиция будет вынуждена принять меры против крепкого ядра активистов старше 80, а они начнут забрасывать полицию камнями, как бы играя в шары.

И на муниципальных выборах в марте 2014 года дедушки и бабушки, то есть местные партии стариков, одержат блистательную победу в союзе с социалистами и прогрессистами. Партия труда потерпит поражение. Дидерик уйдет в отставку. Кабинет падет. Возникнет политический кризис. Но в конце концов и с новыми партиями все останется по-старому. Всего хорошего. С вами беседовал ваш политический комментатор Хендрик Грун, из дома престарелых.

четверг 19 сентября