Записки хирурга военного госпиталя

А я и на самом деле из-за этого лейтенантства, вернее его отсутствия всегда попадал в непонятки. Каждые пять лет мне приходила повестка из военкомата для участия в военных сборах, в «партизаны». Я, как законопослушный гражданин, каждый раз вовремя являлся на призывной пункт с вещмешком за плечами, в нем исподнее и сухой паек на три дня. Как положено. Военком недоуменно смотрел в мой военный билет и чесал репу. Я, врач, к тому же хирург, значит, посылать меня нужно на сборы вместе с офицерами, но звание имею, как ни странно, «рядовой». Не пошлешь. И к рядовым не подсунешь, так как все же врач. Вот дилемма? И что делать? А ничего. Всех прибывших запасников усаживали в машины и вывозили на два-три месяца в поля. А я разворачивался и спокойненько топал домой. И так каждый раз, пока не достиг предельного возраста. Теперь уже повестки не вручают. Спасибо тебе, грозный майор Сисенко! Ох, и проучил ты меня.

Капитаны подтянули животы, расправили грудь, как могли, заправились, бегло привели себя в порядок. Я поднял с пола скрученную в плотную трубку историю болезни. При расправлении она превращалась в стопку жеваных, надорванных во многих местах листов.

– Это же юридический документ, – я потряс тем, что еще несколько минут назад было историей болезни больного Ефимова, перед носами восстановивших дыхание капитанов. – Во что вы ее превратили?

– Так получилось, – пробасил уролог, отряхивая с колен налипшую прикроватную пыль.

– Дмитрий Андреевич, право слово, как-то все само собой произошло, – вторит ему смущенный Ефимов.

– Вот я же вам вчера дал подробно ознакомиться с вашей историей болезни. Вы все там изучили и засняли. Чего вам еще нужно было? Для чего потребовалось еще раз ее брать, да еще с боем?

– Так там не было записей уролога. Вот, – Ефимов кивнул на своего лечащего врача, – как только уролог записал свой осмотр, я его и сфотографировал. А для чего он неожиданно набросился на меня, спросите лучше у него самого.

– Так ты же вырвал ее и убежал, – скрипнул зубами уролог. По всему было видно, что ему очень хочется доработать своего пациента.

Я развел капитанов в разные стороны: уролога отправил к себе в кабинет, а Ефимову велел навести порядок в палате. Дикая и одновременно комичная сцена разыгралась перед глазами. Теперь ни о каком раннем уходе домой не могло быть и речи. Нужно было как-то сгладить углы. Такое побоище никак не скроешь. Еще неизвестно, что там надумал скандалист Ефимов. Ему же кляузу настрочить – что мне стакан газировки выпить.

– Как же так, капитан Антипов, вы не сдержались?

– Да он наглый, как танк, – нахмурился богатырь. – Не люблю, знаете ли, хамов.

– Здесь особый случай, – я вкратце набросал Антипову психологический портрет его пациента и обрисовал те проблемы, что он за собой притянул. Уролог скис и задумался.

Пока он размышлял у меня в кабинете, я навестил капитана Ефимова. В палате к моему приходу порядок был восстановлен. Следы недавних боев ликвидированы. Старшая сестра и дневальные даром время не теряли.

– И как мы с вами поступим? – задал я вопрос, как только мы остались в палате одни.

– Кажется, это меня только что побили, – хитро так посмотрел на меня собеседник.

– Насчет побили вы явно перебарщиваете. Еще не понятно, кто кого тут побил. У вашего лечащего врача тоже, поверьте, повреждения имеются. С ним мы разберемся. Я спрашиваю у вас. Никто не станет разбираться, кто там первым начал. Тут армия. И вам не хуже моего известно, что если подрались, то виноваты оба. Так как на избитого вы точно не тянете.

– Поменяйте мне лечащего врача, и я не стану подымать никакого шума.

– Что здесь произошло? – в палату быстрыми шагами вошел Волобуев в сопровождении начмеда Горошины.

«Уже кто-то успел стукануть, – мелькнуло у меня в голове. – И кто-то из своих». Я коротко доложил начальнику госпиталя об имевшем место конфликте.

– А почему я узнаю самым последним? Почему вы мне сразу не доложили? – расширил ноздри Волобуев.

– Марат Иванович, – я изобразил на своем лице растерянность, – я вначале хотел сам разобраться. А после уже вам докладывать.

– Разобрались?

– Почти. Пройдемте ко мне в кабинет, там все и обсудим. А вы пока побудьте в палате, – я жестом остановил качнувшегося в сторону коридора Ефимова.

Волобуев орал минут десять, у него аж рот набок перекосило от злости. И все больше на капитана Антипова. Меня же упомянул в монологе всего пару раз. Досталось на орехи и начмеду Горошине. Успокоившись, начальник госпиталя подошел к окну, приоткрыл форточку и подставил под ворвавшуюся в душный кабинет струю прохладного вечернего воздуха свою бордовую физию. Сидевший на стуле возле самого стола Горошина нервно теребил кончиками пальцев кожаную папку, лежавшую у него на коленях. Уролог сопел в дальнем углу, сидя на самом кончике поскрипывающего стула, рассматривая небольшую трещину в линолеуме на полу. Я невозмутимо сидел на диване и мечтал о том, как бы поскорее отсюда свалить.

– И что прикажете со всем этим делать? – звонким голосом Волобуев прервал затянувшееся молчание. – Мм, я вас всех спрашиваю?