Записки Клуба Лазаря

Дом Уилки находился в нежилом районе, повсюду торчали ветхие бараки и складские помещения. Я шел по улице, время от времени поглядывая на адрес, который был написан на ярлыке, приобретшем к тому моменту весьма потрепанный вид. Номера некоторых домов были написаны краской на дверях, на отдельных домах красовались вывески. Я прошел мимо магазинов «Свечи — Генри Брайен и сын», «Томас Этеридж — судовой плотник», «Гробы — Уильям Форсайт»; за ними располагалось самое большое на улице строение с двойными дверями, на которых было написано: «Уиллард Семпл — канатный мастер». И хотя пока что я не заметил никаких признаков воды, было ясно, что плавучий док, о котором говорил кебмен, находился где-то поблизости. А поскольку гибель в море была не таким уж редким явлением в здешних местах, наличие гробовщика в этом портовом квартале казалось вполне уместным.

Добравшись до середины улицы, я увидел неприметную дверь, на которой смолой был намалеван номер шестнадцать. Убрав ключ в карман, я громко постучал, но никто не отозвался. В тот момент, когда я уже собирался оставить эту затею и уйти, послышался шум отодвигаемого засова. Дверь со скрипом открылась, и в темном проеме появился крупный мужчина.

— Здравствуйте, — бодрым голосом сказал я.

Вместо того чтобы ответить на приветствие, мужчина высунул голову и осмотрелся по сторонам. Убедившись, что я один, он спросил низким голосом, соответствующим его телосложению:

— Кто вы?

— Я доктор Филиппс, — ответил я, немного удивившись столь грубому приему. — Мистер Брюнель попросил меня забрать у вас посылку для него.

— Не орите на всю улицу, — буркнул мужчина, а затем попросил таким же зычным голосом: — Докажите.

— Что, извините? — Странные манеры этого человека вызывали у меня одновременно тревогу и улыбку.

— Докажите, что вас прислал Брюнель. Покажите ключ!

Я снова вытащил ключ из кармана. Подойдя к мужчине поближе, я положил ключ ему на ладонь, которая была примерно в два раза больше моей.

Он посмотрел на ярлыки и получил желаемое подтверждение.

— Ладно, проходите.

Гигант вышел на улицу и разрешил мне войти, затем последовал за мной и закрыл дверь на задвижку.

— Вы уж извините, — сказал он, отдавая мне ключ, который, очевидно, способен был открывать двери не только привычным для данного предмета способом. — Ходят здесь всякие любопытные, вот и приходится проявлять бдительность.

— Конечно, — сказал я, не зная, что ответить. В этот момент я заметил, что в правой руке он сжимает тяжелый гаечный ключ. Неужели его опасения по поводу незваных гостей были столь велики, что ему понадобилось оружие?

Я почувствовал себя намного лучше, когда он положил гаечный ключ на скамью и на удивление легко пожал мне руку.

— Я Леонард Уилки.

— Хорошо. Значит, вы тот самый человек, который мне нужен. Я рад, что смог застать вас здесь так поздно.

— Вы пришли раньше, чем следовало. У меня еще не все готово.

Подобного ответа я не ожидал.

— Хотите сказать, что у вас еще нет посылки?

— Она еще не готова. Мистер Брюнель не сообщил мне, когда вы приедете.

— Да он и не мог этого знать. Моя поездка зависела от непредсказуемых обстоятельств.

Прояснив немного ситуацию, я осмотрелся по сторонам. Повсюду были машины. Некоторые из них я уже видел в ангарах на судоверфи в Миллволле. Здесь были токарные и фрезерные станки, дрели, сверла, а также приборы, назначение которых мне было неизвестно: с разнообразными шестеренками, приводными ремнями и другими приспособлениями. В углу молодой долговязый парень отшлифовывал напильником зажатый в тиски кусок железа, его тощая спина была согнута над работой.

— Вы делаете что-то для Брюнеля? — спросил я, демонстрируя свои аналитические способности, которыми гордился бы мой отец.

— Так, одно маленькое дельце. Совсем маленькое, — ответил хозяин, задумчиво почесывая затылок, словно не зная, что со мной делать. — Честно говоря, мы немного отстаем от графика. Пока смотреть особенно не на что, но раз уж вы такой настойчивый, то могу вам кое-что показать.

В дальнем конце мастерской были раздвижные двери, за которыми находилась еще одна комната. Там в кузнечном горне горячие угли мерцали красным светом, который придавал этому помещению с низким потолком и кирпичными стенами, вдоль которых стояли станки, сходство со средневековой камерой пыток. Теперь, приглядевшись, я заметил, что у дрелей были очень тонкие сверла — некоторые не толще иглы в швейной машинке Лили. Возможно, все дело было в масштабе. На фоне исполинских механизмов, с которыми приходилось работать Уилки, он наверняка выглядел не гигантом, а самым обычным человеком. Однако мне пришлось отвлечься от размышлений над своей теорией и снова обратиться к хозяину. Я как раз вспомнил о маленьком проекте, о котором Брюнель упоминал в своем письме.

— Когда вы сказали про маленькую работу, вы имели в виду размеры?