Записки криминального журналиста. Истории, которые не дадут уснуть

— Нашли. Он сам сознался. Пришел в милицию десять лет спустя, — ответила я.

— И кто это? — спросила соседка, изнемогая от любопытства.

— Алексей Носков. Он тоже раньше жил в вашем городе. Вы его знаете? — уточнила я.

— Лешка? Не может быть! Глупость какая-то, — ответила она, будто я ее разыгрываю.

— А вы знакомы?

— Знаю его отца. Вместе работали на заводе. Сашка хороший человек, добрый. И парень у них работящий, институт закончил. Не мог он. Глупость! — возмутилась соседка.

Я успокоила женщину и сказала, что сейчас разбирается следствие и пока рано подводить итоги. У нее же я выяснила, где живут родные Алексея Носкова.

Серая панельная 5-этажка в центре городка. Рядом гаражи и детский сад, который облюбовали для вечерних посиделок местные подростки. Тихий, спокойный двор, где на лавочке перед домом обсуждают последние новости старушки. Правда, местные говорят, раньше все было не так. Еще десять лет назад среди молодежи, как холера, распространилась наркомания. Кражи и аресты были не редкостью. Многие зависимые либо умерли, либо оказались в тюрьме. И только спустя десятилетие жизнь в городе стала спокойной и размеренной.

Именно в такой атмосфере прошла юность Алексея Носкова, того самого современного Раскольникова. Семья мужчины простая, работящая. Отец и мать — Александр и Ольга — всю жизнь трудились на заводе. По словам знакомых семьи, на предприятии они были на хорошем счету.

Носковы люди спокойные, непьющие. За тридцать лет, что они жили в этом доме, никто не помнит ссор или громких криков. Добрым словом вспоминали соседи и детей Носковых — сына Лешу и дочь Машу. Брат с сестрой закончили институт и уехали несколько лет назад в Самару.

— Леша хороший парень. Всегда одет с иголочки, машина такая приличная. Видно, что есть деньги. Отец говорил, он работает в Самаре на солидной должности. Несколько лет назад женился, родился ребенок. Девочке, наверное, уже лет семь, — рассказала их соседка.

— А десять лет назад каким был Леша? Может, в какой-то нехорошей компании в те времена водился? — поинтересовалась я.

— Нет, точно нет. Он всегда был такой спокойный мальчик. Наркоманов в те годы было много, но он не из таких, — ответила женщина.

Квартиру Носковых я нашла легко. Я долго думала, с чего начать разговор. У меня не было уверенности, что отец Алексея знает об аресте сына. В своей практике я уже сталкивалась с ситуациями, когда первой приходилось сообщать ужасные новости родным погибших. Никогда не забуду, как рассказала пожилой матери о гибели ее дочери еще до звонка из милиции. В тот момент я даже забыла об интервью. Мне пришлось успокаивать убитую горем женщину, которая не могла поверить, что ее дочери больше нет. Переживать эти ощущения вновь не хотелось.

«С другой стороны, как иначе я могу узнать подробности, — подумала я. — С момента явки с повинной прошло три дня. Теоретически милиция уже должна явиться к родным Алексея и опросить их. Ладно, была не была».

Я решительно нажала на звонок. Открыл пожилой, худощавый мужчина. Лицо было испещрено морщинами. Жилистые руки показывали принадлежность к рабочему классу.

— Здравствуйте, меня зовут Екатерина, я из газеты «Комсомольская правда». — Я привычно начала диалог и показала удостоверение. — Я по поводу вашего сына Алексея. Хотела бы с вами поговорить.

— Вы проходите, не стесняйтесь, — вежливо предложил он. — Только я вот никак не пойму, что насчет него разговаривать. Случилось что-то?

На минуту я растерялась, ведь в этот момент меньше всего хотелось быть доставщиком горя.

— А вы не знаете, где сейчас ваш сын? — пыталась я вывернуть диалог в нужное русло.

— Как не знаю? — удивился он, искренне не понимая, чего я от него хочу. — Знаю! В командировку в Волгоград уехал по делам. А что случилось-то? Что-то плохое?

Я увидела, как из комнаты выглядывала девочка лет семи-восьми. Она пристально смотрела то на меня, то на дедушку. Ребенок будто улавливал волны напряжения, которые витали в воздухе.

— Мне очень жаль, что вы не знаете. — Я решила раскрыть все карты. — Думала, вы в курсе ситуации… Ваш сын арестован.

— Как арестован? — удивился старик и рукой облокотился о стену, словно теряя равновесие. — За что?

— Он сознался в убийстве, которое произошло десять лет назад, — пыталась объяснить я, понимая, что реакция может быть непредсказуемой. — В убийстве семьи Шуваевых.

— Как так? — Отец Алексея отказывался верить моим словам. — Не может быть такого! Такого просто не может быть!

На всю эту сцену смотрела девочка. Она пряталась за полуоткрытой дверью. Александр начал кому-то звонить. Руки у него тряслись. Старик едва попадал по кнопкам. В этот момент мне хотелось провалиться сквозь землю, ведь я уверилась, что за это время старик должен был все узнать от следствия… Никак не от меня.

— Олеся, что там у вас стряслось? — взволнованно говорил старик в трубку. — Ко мне пришла девушка. Говорит, что из газеты. Сказала, что Лешку арестовали.