Записки куклы. Модное воспитание в литературе для девиц конца XVIII – начала XX века

Неприятие кукол демонстрировали и представительницы женского сообщества. В дневниках и мемуарах они противопоставляли игру с куклами чтению книг (предпочтение книг свидетельствовало о духовных приоритетах дамы или девицы)[94]. Анна Керн утверждала, что книги заменяли ей в детские годы игру в куклы. «Куклы, на мой взгляд, разговоры с ними и прочее, приучают детей верить в представления своего собственного воображения, как в действительность, и делают детей самообольщающими себя, мечтательными, обманывающими самих себя»[95]. Мемуаристка считала себя свободной от подобных грехов. Отрекались от игрушек своего детства и эмансипированные дамы – кукол они ставили в один ряд с «пошлыми» нарядами и «безнравственными» украшениями. Некоторые из мемуаристок не без основания видели в навязывании кукол способ гендерного «программирования» девочек (феминистическая риторика). Сошлемся на воспоминания Марии Безобразовой, активной деятельницы русского женского движения. «Я не только никогда не играла в куклы, но возненавидела повод, по которому их дарят, – елку. На елку приезжали те старшие родные, для которых мои молодые родители не были законодателями и не могли им сказать „не дарите“. Эти старшие заваливали меня, как первенца, аршинными куклами, их кроватками, шкапиками и другой дребеденью, а я была несчастна не потому только, что все это было мне не нужно, а по совсем другой причине. Мне надо было показать благодарность, даже радость»[96]. Признаться в любви к кукле в эпоху обсуждения женского вопроса решались немногие дамы. Формой признания были не публицистические статьи или воспоминания, а посвященные куклам издания для детского чтения. От имени фарфоровой игрушки авторы «записок» и «переписок» защищали кукол, называя их лучшими подругами девочек и их незаменимыми воспитательницами.

Полезные игрушки для девиц

– Мы, женщины, должны прежде всего стараться приобретать общую любовь кротостью нрава, терпением и участием в судьбе несчастных. Нет ничего прелестнее молоденькой девицы, умеющей с пользою употреблять время, знающей цели труда и прелесть искусства, но истинное достоинство ее познается в свете только по скромности ее.

– Маменька, вы только что сказали: мы женщины, разве я также женщина?

– Ты маленькая девочка, но через десять лет будешь женщиною.

«Неделя маленькой Маргариты», 1841

Все кукольные «записки» начинаются с того, что фарфоровую куклу, выставленную в витрине магазина игрушек, приобретает дама в подарок своей дочери. Дело происходит накануне Рождества, традиционного времени дарения девочкам кукол из дорогих магазинов. Даме приходится расплатиться за покупку сполна, так как все попытки снизить цену или отсрочить оплату, что было обычной практикой в модных лавках, не достигают успеха. Вручение подарка сопровождается заключением своеобразного договора между матерью и дочерью. «Обходись с ней осторожно, потому что это не простая кукла. Она стоит очень дорого, и я надеюсь, что ты будешь долго беречь ее»[97]. Материнская любовь сочетается с расчетом, что выражало идеал просвещенной матери: дорогая игрушка принесет пользу в воспитании и обучении девочки.

Представление о кукле как полезной игрушке сложилось в европейских воспитательных практиках XVIII века и пропагандировалось через педагогические трактаты и нравоучительные сборники. Филантропы и просветители, а вслед за ними детские авторы и публицисты XIX века, призывали детей играть с пользой («играйте, научаясь»). Под пользой понимались как хозяйственные навыки, так и благотворительные практики[98]. Считалось, что наибольшую пользу девочкам могут принести куклы[99].