Читаем Записки куклы. Модное воспитание в литературе для девиц конца XVIII – начала XX века полностью

Все виды полезных игрушек четко делились по гендерному принципу: мальчики обучаются в игре мужским обязанностям, а девочки – женским. В популярной русской «Азбуке» А. Дараган описан типовой набор рождественских подарков. «Под елкой, на большом столе, накрытом белой скатертью, будут лежать разные игрушки: солдаты, барабан, лошадки для мальчиков; а для девочек коробка с кухонной посудой, рабочий ящичек и кукла с настоящими волосами, в белом платье и с соломенной шляпкой на голове»[108]. Несколько иным выглядит гендерный набор полезных игрушек в книге для чтения А. Пчельниковой. Мальчику предлагается заняться мирными делами (верховая езда, строительство), а девочке – хозяйством и шитьем. «У Сережи была прекрасная лошадка на колесах, с английским седлом, на котором он любил катать свою сестру и сам преважно разъезжал по комнате. У Лизаньки было полное хозяйство: кухонная посуда, фарфоровые сервизы, столовый прибор и пр. Игры у них были вот какие: Сережа бывал иногда каменщиком, а иногда архитектором. Лизанька все больше занималась шитьем. Сережа строил и перестраивал домик, а домик этот раскладывался на маленькие части, которые все плотно приходились друг к дружке и были точно как настоящие кирпичи. Лизанька перебирала в маленьком комоде вещи своей куклы и рассматривала, не нужно ли пришить где-нибудь тесемочку или заштопать дырочку. Сегодня они делали бал, и Лизанька сама приготовляла пирожное, так как у наших маленьких друзей была крошечная печка»[109]. Мальчики стремятся получить знания и берутся наставлять своих младших сестер, занятых тесемками и пирожными. Смущенные сестры винятся в незнании азов материальной культуры: «Мне очень стыдно! Но ведь я все училась дома, мне и не приходило в голову подумать, откуда привозится все к нам, как и кто все делает. Да и могло ли мне прийти в голову, например, любуясь красивыми шелковыми материями или кушая вкусный хлеб, что все это приготовлено руками тех, на вид таких грубых, неученых, в запачканных тулупах мужичков, от которых я всегда старалась быть подальше, которых боялась почему-то!»[110]


На фоне национального пейзажа представлен набор игр для воспитания русских дворянских детей обоего пола (Дараган А. Елка. Подарок на Рождество. Азбука с примерами постепенного чтения. СПб.: тип. Вт. отд. Его Имп. Величества канцелярии, 1846)


Гендерная определенность не всегда соответствовала подлинным интересам детей: мальчики были не прочь поиграть в кукольную посудку, а девочки мечтали о сабельках и лошадках[111]. Дочь Михаила Сперанского Лиза жаловалась в письмах отцу на гендерную кабалу. Опальный министр утешал свою дочь: «Запрещено тебе желать быть мальчиком, ты рождена именно для того, что быть моею Елизаветою, и десять мальчиков за сие я не возьму»[112]. По поводу же всевозможных ограничений, которыми обставлена жизнь девочек, он писал, что это «само по себе часто неправильно и непостоянно, а иногда и глупо, но всегда повелительно».

Для маленьких аристократок «гендерная кабала» в выборе игр оборачивалась приятной забавой с дорогостоящими хозяйственными наборами. Эти забавы описывались в изысканных книжечках, героини которых демонстрировали не только свою хозяйственность, но и модные наряды, подходящие к каждому виду занятий. «Берта, эта добродетельная девочка, получила от своей тетиньки в подарок маленькую кухню, в которой находятся сковорода, горшки, чумичка, терка, треножник, решето и все необходимые вещи для кухни»[113]. На игрушечной кухне Берта, одетая в платье с кружевом, готовит угощение для своих подруг. «Маленькая Эрнестина с розовыми щечками имела маленький кофейный сервиз, состоящий из ящика, кофейной мельницы, кофейника, молочника, сахарницы и шести чашек. Она его получила от маменьки в день Рождества Христова»[114]. Эрнестина приглашает девочек к себе в гости на чашечку кофе. Маленькая Флора, в белом платье с высокой талией, обшитом цветной лентой по подолу, взбивает в маслобойной кадочке масло и накрывает в беседке завтрак с молоком и свежеиспеченными булочками. Возможно, эти булочки испечены из муки, которую смололи мальчики на игрушечной мельнице[115].

Описания игрушечных хозяйств в детских книгах знакомили девочек с материально-предметным миром и позволяли привлечь внимание родителей к полезным игрушкам[116]. С этой целью А. Ишимова поместила в журнале «Звездочка» рассказ «Кухня маленькой Миночки». На Рождество девочка получила в подарок игрушечную кухню. В ее состав входили посуда, печка, очаг, таганчик с котелком, кастрюльки, шкафик, вилки, ложки, жестяные фонари, кухонный стол, полки, на стенах гвоздики для посуды, сковороды и многое другое. На игрушечной кухне Миночка готовит жаркое и печет пирожные.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Теория моды»

Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис
Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис

Монография выдающегося историка моды, профессора Эдинбургского университета Кристофера Бруарда «Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис» представляет собой исследование модной географии Лондона, истории его отдельных районов, модных типов (денди и актриса, тедди-бой и студент) и магазинов. Автор исходит из положения, что рождение и развитие моды невозможно без города, и выстраивает свой анализ на примере Лондона, который стал площадкой для формирования дендистского стиля и пережил стремительный индустриальный рост в XIX веке, в том числе в производстве одежды. В XX веке именно Лондон превратился в настоящую субкультурную Мекку, что окончательно утвердило его в качестве одной из важнейших мировых столиц моды наряду с Парижем, Миланом и Нью-Йорком.

Кристофер Бруард

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель

Исследование доктора исторических наук Наталии Лебиной посвящено гендерному фону хрущевских реформ, то есть взаимоотношениям мужчин и женщин в период частичного разрушения тоталитарных моделей брачно-семейных отношений, отцовства и материнства, сексуального поведения. В центре внимания – пересечения интимной и публичной сферы: как директивы власти сочетались с кинематографом и литературой в своем воздействии на частную жизнь, почему и когда повседневность с готовностью откликалась на законодательные инициативы, как язык реагировал на социальные изменения, наконец, что такое феномен свободы, одобренной сверху и возникшей на фоне этакратической модели устройства жизни.

Наталия Борисовна Лебина

Документальная литература / Публицистика / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги