Записки куклы. Модное воспитание в литературе для девиц конца XVIII – начала XX века

При решении матримониальных вопросов юный возраст девочки не считался помехой кокетству. В мемуарной литературе часто встречается характерный для эпохи эпизод: родители выводят дочь из детской, где она играла с куклами, и заставляют вести себя с объявленным женихом как заправскую кокетку[463]. В ход идут все те запрещенные приемы, за которые еще недавно стыдили, ругали и обрезали волосы. «Умильные взгляды, краска на лице, маленький кашель, небрежно спущенная с плеча шаль, маленькая скинутая перчатка, открывающая белизну ручки, романтическое, полузадумчивое положение, полувздохи, блуждающие взоры, тайная улыбка – вот необходимая мимика молодой женщины, желающей показать мужчине, что он ей нравится»[464]. Согласно житейским практикам, с помощью внешности девица может облегчить материальные трудности родительской семьи[465].

Мальчики спасают девочку от грозы (Вечера на Карповке. Чтение для маленьких детей. СПб.: изд. М.О. Вольфа, 1861). Телесная близость оправдана родственными связями детей и опасной ситуацией

В изданиях для девиц велась решительная борьба с телесной красотой. Маленькая Маргарита обращается к матери с просьбой: «Любезная маменька, пожалуйте, уверьте меня, что я хороша: я бы так желала походить на вас». Невинная просьба дочери оказывается испытанием для матери. «Госпожа Гаррель могла бы весьма легко удовлетворить тщеславию своей дочери, потому что в эту минуту физиономия Маргариты украсилась детской миловидностию, всегда прельщающею глаза нежной матери»[466]. Но разумная мать постаралась заглушить в девочке пагубное тщеславие. «Не думая вовсе огорчаться тем, что ты не хороша, я даже иногда тому радуюсь. По крайней мере, говорю я сама себе, дочь моя будет стараться обладать качествами и талантами, которые заставят полюбить ее. Болезнь или малейшее несчастие легко уничтожает красоту, и с чем останешься ты тогда?» Мать критически оценивает внешние данные и мимику дочери. «В тот день, когда ты полюбишь ученье, глаза твои получат восхитительную живость. Судя по твоему рту, подумаешь, что ты беспрестанно дуешься. За все замечания, которые я тебе делаю, ты вытягиваешь губы и обезобразываешь дурным расположением духа выражение твоего лица, которое от природы довольно приятно»[467].

Другие авторы, например графиня де Сегюр (Ростопчина), отказывали маленьким кокеткам в пригожести. «Соня была кокетка; она любила хорошо одеваться и любила, чтобы ее находили хорошенькою. А между тем она вовсе не была хороша: у ней было полное, свежее лицо, всегда веселое; красивые серые глаза, вздернутый, толстый нос, большой рот, который становился еще больше, когда она смеялась, и гладкие светло-русые волосы, коротко обрезанные, как у мальчика»[468]. Читатель может не согласиться с автором: Соня очень мила. Но родители предпочитают говорить девочке о том, что она нехороша собой, одевают дочь в нарочито неизящную одежду: перкалевое платье, простые чулки, черные башмаки и никаких шляп и перчаток. Все попытки девочки украсить себя кончаются плачевно. Соня слышала, как все восхищаются белокурыми волосами ее подруги Камиллы. Желая заиметь такие же красивые волосы, девочка решила вымыть голову под водосточной трубой – волосы встали дыбом. Еще одна выдумка Сони – ровно и красиво подстричь брови – девочка лишилась бровей. Вывод родителей суров: «Вот что значит быть кокеткой! Желая быть красивее, ты, душечка, изуродовала себя». Проявляя строгость к попыткам героини повести украсить себя, писательница следовала наставлениям собственной матери – страстной католички и суровой блюстительницы нравов. От этих наставлений более всего страдали внучки писательницы: дочери сына Андрея, женатого на поэтессе Евдокии Сушковой. Бабушка Ростопчина была недовольна воспитанием своих московских внучек и обличала девочек в распущенности[469].

Детские писатели находили различные способы наказать девочек, склонных к кокетству. «У Зины мордочка была очень красивая; она любила смотреть на себя в зеркало, а когда купалась, смотрела даже в воду»[470]. Упав однажды в воду, девочка «испортила себе лицо». Старший брат с легкой насмешкой утешает сестру: «Это не беда, брат Зина, что лицо не стало так красиво, как было. Главное в том, чтобы душа была красива и в полном порядке». Комические катастрофы, происходящие с юными кокетками, – излюбленная тема юмористических изданий для детей[471]. Их героини оказываются вымазанными краской, в рваных платьях, грязными и чумазыми, они неудачно падают и летят вверх тормашками (шутки над представительницами слабого пола веселили взрослых скрытой эротикой и намеками на непристойные ситуации).