Записки куклы

Тогда она поспешно посадила меня на прежнее место и, словно испугавшись того, что решилась без позволения взять в руки чужую собственность, первым делом начала извиняться.

— Я всегда бываю рада, если кто любуется моей Милочкой, — ободрила ее Соня, — пожалуйста, не извиняйся. Тебя, наверное, зовут Агашей?

— Да.

— Ты прислана сюда садовником Антоном?

— С тем, чтобы вам прислуживать.

— Очень рада. Пойдем, я тебе покажу, как надо прибрать наши вещи.

С этими словами Соня снова скрылась за дверью, за нею последовала Агаша, а я опять осталась одна на подоконнике.

Одиночество мое продолжалось недолго: несколько минут спустя в комнату вошел Антон, он держал в руках удочку и, как бы желая дать знать о своем присутствии, принялся кашлять.

— Кто там? — окликнула его вбежавшая в комнату Соня. — Ах, это вы, Антон! Мама вам очень благодарна за Агашу, она посылала меня к вам нарочно, чтобы передать свою благодарность и просить взять за труды немного денег.

— Не надо мне, барышня, денег, я рад услужить вам.

— Нет, Антон, нельзя, возьмите.

Антон начал отнекиваться, но чем больше он отнекивался, тем Соня больше настаивала.

— Я найду средство заставить вас повиноваться! — воскликнула она шутя и, подбежав ко мне, сунула серебряную монету в мой кулачок, затем взяла меня на руки, поднесла к Антону и заставила передать ему деньги.

Антон улыбнулся.

— Да уж не взять от такой хорошей барышни невозможно, — отозвался он, нехотя протягивая руку, и по примеру Агаши принялся разглядывать меня с большим любопытством.

— Что это у тебя за палка, Антон? — спросила его Соня.

— Это, барышня, не палка.

— А что же?

— Удочка.

— Зачем она тебе?

— Чтобы ловить рыбу.

— Я никогда не видала, как ловят рыбу, должно быть интересно?

— Неужели не видали?

— Не приходилось, ведь мы всегда жили в городе.

— Если мамаша дозволит, то пойдемте к речке, я вам покажу.

Соня сейчас же побежала к матери просить разрешения, получив которое, немедленно последовала за стариком, захватив и меня с собою. Река протекала за забором нашего садика, идти пришлось недалеко. Присев на берег, Антон откопал в земле червячка, пристроил его на крючок, прикрепил к веревке удочку и закинул последнюю как можно дальше.

— Теперь надо сидеть смирно, ждать пока рыба клюнет, — сказал он, когда приготовления оказались оконченными.

Соня прижала меня к себе и, пристально устремив глазки на удочку, боялась даже пошевельнуться.

Но вот нижний конец веревки, опущенный в воду, вдруг как-то передернулся. Антон приложил палец к губам и плутовски подмигнул левым глазом. Соня догадалась, что дело идет на лад и что надо сидеть еще смирнее, еще покойнее.

— Готово! Клюнуло! — громко вскричал старик и, высоко подняв над головою удочку, вытащил из воды небольшого окунька, серебристая чешуя которого так и заблестела на солнышке.

Соня пришла в восторг, пожелала непременно сама, собственными руками, тоже закинуть удочку и начала просить Антона прицепить на крючок нового червячка. Антон исполнил ее желание и молча передал ей удочку, которую она в свою очередь передала мне, очень ловко вложив ее в мою маленькую ручку.

— Вот выйдет забавно, если Милочка поймает рыбку, — сказала она, подвигая меня ближе к воде и стараясь посадить поудобнее.

Антон улыбнулся.

— Смирно сидите, ваше сиятельство, не смотрите по сторонам, относитесь к делу внимательно, — наставляла меня Сонечка.

Я сидела неподвижно. Соня и старик Антон то же самое. Прошло около получаса.

— Что же рыба больше не клюет? — прошептала Сонечка, взглянув вопросительно на Антона, который только что открыл рот, чтобы ответить, как вдруг маленький окунек, точь-в-точь такой, как тот, которого он только что поймал, осторожно подплыл к опущенной в воду удочке и дернул крючок с такою силою, что удочка нагнулась вперед, увлекая меня за собою. По счастью, Соня успела вовремя схватиться за мое платье, благодаря чему в воду погрузилась только верхняя часть моей головы да длинная розовая лента, одетая вместо кушака19.

— Ай! ай! — закричала девочка. — Противный окунь чуть не утопил Милочку.

— Вот так штука! Не рыбак поймал рыбу, а рыба рыбака! Такие случаи бывают редко! — отозвался старик, громко расхохотавшись.

Смех старика мне не нравился, мое самолюбие было оскорблено. Если бы я умела говорить, то, конечно, нашла бы что ответить, но приходилось молчать и мириться с тем, что с этого достопамятного дня на рыбную ловлю меня больше никогда не брали.

В остальных прогулках — по лесу, по полям и лугам — я по-прежнему сопровождала Соню. Мы вместе рвали цветы, ягоды, грибы, вместе гуляли! Во время прогулок Соня рассказывала мне много интересных вещей, уча всему тому, чему сама училась от матери. Особенно любила я слушать ее рассказы про Всемогущего Бога, про Ангела Хранителя и про то, что для того чтобы мы были всегда счастливы и любимы этим Всемогущим Богом и Ангелом Хранителем, надо стараться быть доброю, послушною и никогда не делать ничего дурного.