Записки медиума, или Охота за призраками

Я переехал в дом пасмурным и сырым ноябрьским днем. И хотя дому насчитывалось более ста лет, он был модернизированный, яркий и свежий. Практически сразу я ощутил в нем присутствие прошлого. На лестнице, бывало, возникал отблеск какого-то движения или я замечал взмах подола юбки, исчезающей за углом или в двери. В прихожей было одно место, где я не раз видел, как фигура женщины растворялась в стене. Обследовав то, что мне казалось капитальной стеной, я обнаружил кусок гипсокартона, который явно был использован, чтобы закрыть прежний дверной проход. Гипсокартон был декорирован, как и вся прихожая, и я никогда бы не узнал о существовании в прошлом двери на этом месте, если б не увидел дух леди, прошедший через нее.

Это типичный пример того, когда люди сообщают, что видели привидения, «проходящие сквозь стену». Духи людей, решивших навестить свои прошлые резиденции, не видят их такими, какими они являются сейчас, а видят их такими, какими они были в дни их существования в физическом мире. Поэтому они продолжают пользоваться дверями, которые помнят, даже если дверные проходы заделаны. Аналогично, если уровень пола понизится, они будут продолжать ходить на том уровне, который был при их жизни, создавая при этом видение того, что они парят над полом. Потолок может быть опущен, и смущенные нынешние жильцы увидят лодыжки и ноги, перемещающиеся под потолком. Собственно, это результат изменения уровня пола в комнате наверху. В паре домов, которые я обследовал, лестницы были разобраны или перенесены, а жители сообщали, что видели, как «привидения слетали из-под потолка». Духи людей не летают — они пользуются лестницами, о которых помнят с тех дней, когда жили здесь в физическом обличии.

В первые же дни после своего переезда в новый дом я установил, что вместе со мной его занимают духи двух леди. Я чувствовал себя довольно подавленно два дня, а на третий проснулся с ужасным самочувствием и высокой температурой. У меня был грипп. Лежа в постели, весь в поту, и чувствуя себя так плохо, что даже и не старался подняться, я увидел фигуру духа леди, подходящей к постели. Она была довольно низкого роста и полной. Леди была одета в удлиненное платье дымчато-синего цвета с передником вокруг талии. Седые волосы были убраны в пучок на затылке. Ее круглое и розовощекое лицо имело доброе выражение. Подойдя ближе к кровати, она протянула ко мне руку, и я почувствовал прохладу на лбу. Потом я уснул. Я спал несколько часов подряд, просыпаясь снова и снова, чтобы в очередной раз почувствовать прохладу на лице. На следующий день я проснулся в гораздо лучшем состоянии. Температура спала, и я мог проковылять вниз на кухню, чтобы приготовить чашку чая. Я все еще был серьезно болен, но знал, что иду на поправку благодаря духу леди, который снижал мне температуру. Никто не знал, что я болен. Я чувствовал себя так плохо, что не покидал дом. А телефон в то время я не мог себе позволить. Моим единственным другом в те ужасные день и ночь была добрая душа, которая облегчала мои страдания, вызванные сильным жаром.

Я поднялся в спальню, шатаясь на ногах, сменил влажное от пота белье и снова лег в постель, где стал думать о явившемся передо мной духе леди. И хотя я чувствовал себя гораздо лучше, был все еще слаб и у меня кружилась голова. Я снова уснул. А проснулся в сумерках ноябрьского дня. Открыв глаза, я увидел, что дух леди вернулся. Она стояла в углу комнаты и улыбалась мне, сложив руки на фартуке.

— Спасибо, — прошептал я.

Она кивнула мне головой.

— Кто вы? — спросил я.

— Элеонора, — ответила леди. — Я живу здесь с сестрой Маргарет и братом Биллом. Мой отец построил этот дом, и мы провели здесь детство.

Она продолжала рассказывать, как вышла замуж, а брат и сестра оставались в доме с родителями. Когда родители умерли, дети продолжали здесь жить. Когда же Тэд, муж Элеоноры, перешел в мир духов, она вернулась сюда и стала жить с братом и сестрой.

— Бог не дал нам с Тэдом детей, — объяснила она.

Я часто видел Элеонору, хлопочущую по дому, но крайне редко встречался с ее сестрой. Маргарет ни капли не была похожа на свою сестру. Высокая, худая, она всегда носила темную, серую одежду. Когда я видел ее, она никогда не улыбалась мне — собственно, у меня было отдаленное чувство, что она совсем не жалует мужскую половину, а меня считает вторгшимся на территорию, где когда-то был дом ее семьи. Элеонора всегда по-доброму смотрела на меня, иногда начинала со мной общаться. Маргарет не делала этого никогда. Входя в одну из четырех спален на втором этаже, я всегда чувствовал себя в ней неуютно. Полагаю, что это была комната Маргарет, когда она жила в земном обличии.