Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш

Кто знает, может, он обратился выше, к префекту полиции, например, или даже к министру внутренних дел?

А может быть, министр внутренних дел тоже был частым гостем в особняке на улице Шапталь?

Теперь Мегрэ был уверен, что ему поручили это дело – да еще с такими рекомендациями соблюдать осторожность! – только для того, чтобы он расшиб себе лоб.

«Хотите допросить Дэдэ? Почему бы и нет? Пожалуйста, мой друг».

Только перед этим владельца гаража как следует обработали. Один Бог знает, что ему пообещали в обмен на молчание. Это было несложно. Он привлекался уже не в первый раз. Что касается Люсиль, то в случае, если она отказалась бы молчать, ее всегда можно было бы запереть на какое-то время в Сен-Лазарской тюрьме.

«Наивный ты человек».

Мегрэ горько усмехнулся.

Они все втоптали в грязь, осквернили его полицию. Мегрэ не задевало, что у него отобрали собственный маленький триумф. Все это было гораздо глубже и больше походило на разочарование влюбленного.

– Официант!

Он хотел было заказать третью рюмку, но передумал, расплатился и встал из-за стола с ощущением, что те четверо провожают его насмешливым взглядом.

Он понимал, что отныне в его присутствии все будет подтасовано заранее. Что ему оставалось делать? Только отправиться к флейтисту. Поскольку в его игре единственным козырем был музыкант. Ведь в первый день именно о Жюстене Минаре Ле Брет велел собрать информацию.

Если Мегрэ начнет выражать свое негодование, все еще решат, что он повредился в уме от удара по голове.

Он сел в проходивший мимо автобус и остался стоять на площадке с насупленным видом, ощущая запах мокрой шерсти от своего пальто. Ему было жарко. Может, у него поднялась температура?

На улице Шапталь он чуть не повернул назад, вспомнив о Помеле, хозяине «Старого Кальвадоса», который тоже смотрел на него сверху вниз.

Кто знает, может, все они были правы? Возможно, он ошибся на свой счет и у него не было никакого призвания к профессии полицейского?

Тем не менее он прекрасно знал, что бы сделал, будь у него развязаны руки! Он обшарил бы все закоулки этого дома, на который сейчас смотрел с тротуара, изучил бы всех его жильцов, и никто больше ничего от него не утаил бы, начиная от покойного старика Бальтазара и заканчивая Лиз Жандро или Луи.

Узнать, что именно случилось в особняке в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое, – отнюдь не самое главное, поскольку это был просто закономерный результат. Изучив намерения и помыслы каждого обитателя дома, он без труда восстановил бы все их передвижения и действия.

Только этот особняк, так же как и тот, что на авеню дю Буа, был неприступной крепостью, двери которой навсегда закрыты для него. При малейшем сигнале тревоги этим людям отовсюду бросались на выручку. Дэдэ неожиданно решил хранить молчание, а Люсиль устояла перед желанием отомстить за своего Боба.

Он поймал себя на том, что идет и разговаривает вслух сам с собой. Пожав плечами, он резко толкнул дверь ресторанчика.

Жюстен был там, стоял у стойки с бокалом в руке. Он стал преемником Мегрэ в обязательном ритуале Помеля, который не выказал никакого удивления при виде вновь прибывшего.

– То же самое, – заказал Мегрэ.

Дверь на задний двор была широко открыта. Ливень заканчивался, в каплях воды уже блестело солнце. Мостовая была мокрой, но чувствовалось, что она быстро высохнет.

– Я знал, что вы вернетесь, – произнес хозяин. – Меня только удивляет, что вы не с теми господами.

Мегрэ резко обернулся к Жюстену Минару, который, замявшись, сказал:

– В доме полно народу. Они приехали где-то полчаса назад.

Машин на улице видно не было. Получается, визитеры прибыли на фиакре?

– Кто они?

– Не знаю; как мне кажется, похоже, что прокуратура выехала на место происшествия. Там какой-то господин с седой бородой в сопровождении молодого служащего, может, прокурор с секретарем?

Судорожно вцепившись в свой бокал, Мегрэ спросил:

– А еще кто?

– Какие-то незнакомые люди.

Жюстен из деликатности не стал озвучивать вслух свои предположения, вместо него проворчал Помель:

– Ваши коллеги. Не из комиссариата. С набережной. Одного я узнал.

Бедный Минар! Он не знал, куда девать глаза. В целом это выглядело так, словно Мегрэ обманул и его, дав понять, что руководит расследованием, и флейтист помогал ему от всей души.

Но теперь оказалось, что Мегрэ – пустое место, его даже не соизволили известить о планируемых действиях.

В очередной раз он хотел развернуться, пойти домой, яростно написать заявление об отставке, а затем улечься в постель. Голова его горела, пронизываемая пульсирующей болью. Хозяин держал на весу бутылку кальвадоса, и Мегрэ молча кивнул.

Что ж! Его надули по полной программе. Они были правы. Он оказался наивным простаком.

– Жермен в доме, – тихо произнес Минар. – Я видел ее в одном из окон.

Черт возьми! И она туда же. Ничего удивительного. Может, служанка и не отличалась особым умом, но, подобно всем женщинам, обладала интуицией. Ей стало ясно, что она встала не на ту сторону и что Мегрэ с флейтистом были лишь марионетками.

– Я иду туда! – внезапно решил он, поставив рюмку на стойку.