Записки мертвеца

Один идиот решил не дожидаться, пока его отправят в город. Дождавшись, тем не менее, пока в руки к нему попадёт заряженный автомат, он подошёл к огневому рубежу вместе со всеми, но после команды «Огонь!» не стал стрелять по установленным вдалеке мишеням. Вместо этого он упёр автомат прикладом в землю, положил голову на дуло и нажал на курок. Переводчик огня был установлен на режим стрельбы очередью, поэтому голова его попросту разорвалась на куски. Все десять пуль, что выдавали каждому из нас, он впустил в свою бестолковую башку. Не знаю, кто он такой был. Вроде какой-то деревенский паренёк лет семнадцати. Невозможно теперь угадать, что на него нашло. Да и не наша это забота. Замполит, конечно, будет разбираться во всём, поскольку Старков захочет услышать подробный доклад об инциденте. Но меня, по-честному сказать, итоги этого расследования совсем не заботят. Всё, о чём я думаю сейчас — это еда, сон и то, как бы побольше времени провести с Ирой наедине. Жаль только капитана Смирнова. Ему за этого бестолоча точно достанется.

День 93

Меня снова вызывали в штаб. Просили, чтобы я подробно описал спорткомплекс и Радугу. Потом попросили максимально подробно рассказать про контингент, удерживающий торговый центр: кто они, сколько их, чем вооружены, возраст, телосложение и всё такое прочее. Это у меня уже спрашивали и в прошлый раз, но, наверное, тогда информация нужна была для некой общей картины. Теперь же каждое моё слово тщательно фиксировалось и записывалось. Я почувствовал себя важным и нужным.

В остальном — всё по-старому. Всё те же тренировки, с оружием и без, всё та же каждодневная рутина. Что касается стрельбы, то теперь мы тренируемся в точности поражения мишеней с пневматическими ружьями, найденными когда-то в кладовых у местного населения. Если говорить о рукопашном бое, то я могу похвастаться тем, что до автоматизма отработал навык пробития головы манекена штык-ножом. Целиться нужно было точно в нарисованную на мешке-голове точку, символизировавшую глаз. Кажется, теперь я смогу справиться с зомби-одиночкой, если тот посмеет на меня напасть. Невольно вспоминается моё оцепенение перед одним таким мертвяком тогда, во время вылазки из Радуги с полицейским, Лёхой и тем парнем, который убил Юру вместе с его отцом. Тохой его звали, кажется. Сейчас проверю по старым записям… Да, точно, Тоха. Так вот, я совершенно не знал тогда, что делать с тем зомби-толстяком: я просто выставил вперёд себя копьё и надеялся на лучшее. Кошмар. Сейчас, владея этой джедайской техникой вышибания мозгов ножом через глаз, я бы точно справился с ним на раз-два сам, без посторонней помощи. А может, я только так думаю. Не узнаю, пока снова не встречусь с кем-нибудь из заражённых. Думаю, что это случится уже совсем скоро.

День 94

Перечитал свои старые записи. Вернее — их часть. Ну и стыд! Первая мысль — всё сжечь, чтобы никто не узнал, каким я был слизняком, пока был жив. Разум возобладал. Я вспомнил, что тот я — это тоже я, и что именно благодаря тому себе я оказался здесь, сейчас: живой и невредимый.

Дни кажутся однообразными. Совершенно нечего рассказать здесь. Но в то же время, тянутся они так долго, что кажется, будто бы за один такой день я проживаю целую маленькую жизнь. Оттого и трижды более нелепо чувствую я себя в конце дня, сидя перед чистым листом и ловя себя на мысли о том, что я совершенно не знаю, что написать здесь про сегодня. Гораздо более продуктивным кажется отправиться спать, вовсе не притрагиваясь к этому дневнику. Но мучает какое-то чувство обязанности самому себе и этой безликой книжке. Вроде как, я пообещал себе, что буду писать сюда по чуть-чуть, каждый день. Что ж, пусть это и будет моим сегодняшним «чуть-чуть».

День 95