Записки мерзавца (сборник)

   25 февраля утром в Смольный институт явился генерал Парский и предложил свои услуги.

   "Меж немцами и большевиками выбор нетруден, -- сказал Парский Троцкому, -- красную звезду мы всегда предпочтем черному орлу..."

   Авгуры посмотрели друг на друга, и более умный из двух, Троцкий, не задавая дальнейших вопросов, тут же поручил Парскому совместно с "освободившимся" начальником штаба Крыленки оборону Петрограда; Парскому предоставили Нарвский укрепленный район. В приказе о новых назначениях отмечались исключительные знания Парским Питерского участка: в 1917 г. он командовал 12-ой армией, защищавшей подступы к Риге. Он приглянулся большевикам еще в августе 1917 г. своим выступлением против Корнилова и грубым заигрываньем с солдатскими комитетами.

   Служака старого режима, привыкший лавировать и воздерживаться, Парский отличался изумительным уменьем ладить с любым начальством. От Сухомлинова до Подвойского... Методы оставались те же...

   Защита родины красной звездой против Черного Орла продолжалась шесть дней. 2 марта Карахан и Сокольников подписали последнюю редакцию похабного договора, включавшую Батум, Карс, Ардаган в рамки этнографической Турции.

   Парский едва успел доехать до Ямбурга, где был в первые мгновенья весьма неласково встречен Дыбенкой. Узнав, однако, о цели миссии Парского, знаменитый матрос с большой охотой и нескрываемой иронией сдал ему власть над несуществовавшими войсками. Троцкому он телеграфировал: "Сего числа сдал власть его превосходительству товарищу и генералу..."

   Его превосходительство с большим огорчением прочел телеграмму о мире (война создавала такой удобный флер для патриотической службы в красной армии!) и, слегка подумав, подал свою историческую записку Троцкому, где проводилась еретическая тогда мысль о приглашении всех штаб- и обер-офицеров на советскую службу. Les beaux esprits se rencontrent {Великие умы всегда найдут общий язык (фр.).}. Двумя днями позже, несколькими листами толще аналогичную же записку подал и Бонч-Бруевич.

   Насколько приглашение офицеров тогда считалось фантазией, можно усмотреть из тогдашних газетных заголовков: "Генерал за большевиков", знак вопросительный и знак восклицательный. И всем читателям сообщение казалось остроумной уткой.

   Боясь сильной оппозиции, Троцкий на свой собственный страх и риск, не ожидая одобрения Ц. И. К., затеял то, что Ленин на первых порах окрестил -- "Левины фокусы".

   На запасных путях Николаевской железной дороги в бывшем царском составе (А) разместились Бонч-Бруевич и Парский. Целый день они рыскали по городу, разъезжая по знакомым, посещая рестораны, театры и все остальные места, где была надежда встретить зверя: нужных им офицеров. Кроме того, "военные руководители совета обороны республики" выпустили воззвание к своим товарищам, в котором уговаривали их не увлекаться Корниловскими авантюрами и помочь восстановить русскую армию.

   Верили ли эти "честные маклера" в искренность намерений Троцкого воевать с немцами? Нисколько. Ибо, когда через два месяца, в Москве, в революционном трибунале судили матроса Дыбенко за сдачу Нарвы, то Бонч-Бруевич на вопрос, обращенный к нему обвинителем Дьяконовым: "Скажите, товарищ генерал, с достаточными ли основаниями была сдана Нарва?" -- смеясь, ответил: "А скажите, товарищ обвинитель, с достаточными ли основаниями мы сдали всю Украину и весь Донецкий бассейн?"

   "Позвольте, позвольте, свидетель, -- возмутился председатель трибунала, б. прис. пов. Берман, -- нельзя отвечать вопросом на вопрос!"

   "Именно можно, -- отрезал любимец Троцкого, -- кому же не понятно, что была сплошная кукольная комедия!"

   "Продолжаете ли вы, свидетель, находиться на советской службе?" -- ехидно спросил в свою очередь защитник, лев. эсер Штейнберг.

   "Да, продолжаю". -- "В какой должности?" -- "Военный руководитель совета обороны республики". -- "Что ж, и теперь у вас кукольная комедия?" По залу прошел смешок, и председатель поспешил вмешаться: "Свидетель, на неуместные вопросы вы можете не отвечать".

   И Бонч-Бруевич не ответил. Отговариваясь "делами первостепенной государственной важности", он покинул Митрофаньевский зал. За ним по обеим сторонам шли вызванные в качестве экспертов генералы Кузнецов и Лукирский. Первые ласточки западни...

III

                       На голос невидимой Пэри

                       Шел воин, купец и пастух...

   И когда в середине марта 1918 невидимая Пэри вместе с остальными Советскими учреждениями переехала в Москву, она разместила свою западню на запасных путях Александровского вокзала и значительно расширила свою деятельность.