«Я никогда не мог сомневаться, чтобы подписавший Лиссабонский договор не имел от английского правительства достаточного уполномочия; почему непризнание его Британским Величеством действительными последних двух дополнительных статей тем более приемлю я с удивлением и огорчением, что они ратифицированы адмиралом Коттоном вместе с первыми и составляют часть, неотдельную от настоящего договора.
С моей стороны я выполнил все условия свято. Находясь в порте и владении английском, не могу не исполнить воли его Королевского Величества: почему и дальнейшее исполнение договора зависит теперь от английского министерства; всякое другое объяснение по сему предмету излишним почитаю. Приглашением приехать в Лондон воспользоваться не могу, равно и капитанам моим не нахожу приличным жить на берегу.
Адмирал Монтегю, по ревности ли к службе или по данному наставлению, требовал немедленного исполнения вследствие отношения лорда Мульграва и угрожал, что если Сенявин не спустит своего адмиральского и других корабельных флагов прежде захождения солнца, то он отошлет его на берег и никогда не позволит поднять флага в другой раз. Дмитрий Николаевич отвечал на сие: «Во владениях короля воле его противиться не могу; почему в обыкновенное время по захождении солнца с должными почестями корабельные флаги будут спущены, мой будет снят ночью. Если же ваше Превосходительство имеете право мне угрожать, то, нарушая сим святость договора, вынуждаете меня сказать вам, что я здесь еще не пленник, никому не сдавался, не сдамся и теперь флаг мой не спущу днем и не отдам оный, как только вместе с жизнью моей». Монтегю не осмелился более настаивать – без повеления правительства силой принудить спустить флаги было бы явное нарушение договора, еще более уничижительное для Англии, нежели самое оного утверждение: и так он после угроз своих замолчал… Вследствие сих переговоров отдан был по флоту следующий приказ:
«От английского министра морских сил получено мною известие, что вследствие Лиссабонского договора Его Величеству королю Великобританскому угодно в скорейшем времени отправить нас в Россию; а как Его Величество находит неприличным, чтобы флаги наши развевались в его портах, ибо они неприятельские, то и предлагает, чтобы я и капитаны съехали на берег, взявши с собой флаги и вымпелы с уверением, что до отъезда нашего в Россию не будет поднят никакой флаг на кораблях наших. Я не нахожу надобности съезжать на берег, равно и господам капитанам; но, не имея возможности не исполнить требования английского короля, тем паче, что находимся в его порте и его владениях, и имею в сей ночи снять мой флаг и предписываю господам командующим кораблями и фрегата снять вымпелы также ночью, – корабельные же флаги по обыкновению спустить по пробитии зари.
На корабле „Твердом“ 29 сентября 1808 года.