Записки музыковеда

Что же касается Суламифи Мессерер, то ее богатая сценическая жизнь сменилась долгой и не менее яркой педагогической. Наверное, мало на карте мира стран, где не преподавала бы Суламифь Михайловна. С нуля создавала балет Бразилии и Колумбии, а Япония ликовала, отмечая 95-летие Суламифи, считая, что именно ей она обязана своими достижениями в области балета. Ее приглашали в свои труппы Бежар, Пети, Аштон, Макмиллан, Ноймайер. Мастер-классы Суламифи посещали все звезды мира.

В 1980 году она вместе с сыном осталась в Великобритании. На родине ее немедленно объявили «врагом народа». Но годы все расставили по местам: Суламифь Михайловна прожила за границей почти четверть века, дважды наведывалась в Москву, преподавала до последних дней и успела написать книгу воспоминаний — такую же легкую и яркую, как и жизнь, которую прожила. В 2008 году столетие Суламифи Мессерер отмечал весь балетный мир, и она не дожила до юбилея всего четыре года.

Михаил Эммануилович Плисецкий был полностью реабилитирован во время «хрущевской оттепели».

Глава 14. Копелев и его Вуппертальский проект

9 апреля исполнилось 110 лет со дня рождения Льва Копелева — выдающегося писателя, литературного критика, литературоведа-германиста, общественного деятеля и правозащитника.

На протяжении жизни Льва Зиновьевича круто менялись его общественные взгляды. Вначале убежденный коммунист, он постепенно пришел к неприятию внешней и, особенно, внутренней политики государства и активно включился в правозащитную деятельность.

Во время Великой Отечественной Копелев ушел добровольцем на фронт, дослужился до майора, награжден орденом Красной Звезды и несколькими медалями. Когда в 1945 году наши войска вошли в Восточную Пруссию, у Копелева возник конфликт с начальником 7-го отделения политотдела 50-й армии Забаштанским, который обвинил Льва Зиновьевича в «пропаганде буржуазного гуманизма». В результате Копелев был приговорен к десяти годам лагерей, которые он сначала отбывал в Унжлаге, а затем, как кандидат наук, был откомандирован в «шарашку» Марфино — ту самую, где отбывал срок А.И.Солженицын и которую он описал в своем романе «В круге первом». Сам Солженицын, который поддерживал в Марфино дружеские отношения с Копелевым, признавался, что Лев Зиновьевич стал в его романе прототипом Рубина.

Слева — Л.Копелев, в центре А.Солженицын

В 1954 году Копелев был освобожден, а спустя два года полностью реабилитирован.

В первое десятилетие после освобождения Лев Зиновьевич, работавший научным сотрудником во ВНИИ искусствознания, создавал исключительно искусствоведческую дитературу. Он писал о Генрихе Манне, о Гете, создал для серии ЖЗЛ блестящую книгу о Бертольде Брехте. Но с 1970-х стал описывать свою жизнь: она запечатлена в трех его книгах. В романе «И сотворил себе кумира» он рассказал о детстве и юности; «Хранить вечно» — о конце войны и заключении в лагере. Книга «Утоли моя печали» названа по церкви, перестроенной в советское время под марфинскую «шарашку».

В 1977 году за свою общественную деятельность Л.Копелев был исключен из Союза писателей с полным запретом публиковаться, а ранее его исключили из КПСС. Постепенно жизнь Копелева в СССР становилась все более невыносимой. В 1980 году он выехал в Германию.

Таким образом, жизнь Льва Зиновьевича словно бы раскололась пополам. Он описал это вместе со своей женой, писательницей Раисой Орловой, в двух книгах — «Мы жили в Москве» и «Мы живем в Кельне».

В Германии Копелев писал по-русски и по немецки (этот язык он в совершенстве знал с детства). В своих книгах писатель все больше внимания уделял историческим связям между Россией и Германией. Он близко сдружился с Генрихом Беллем.

Оба выдающихся писателя участвовали в войне по разные стороны линии фронта. Таким образом возникла совместная книга «Почему мы стреляли друг в друга». Копелев и Белль дают в ней детальное описание своих биографий и эволюции жизненных взглядов на фоне военных действий. К повествованию примыкают статьи, написанные членами комитета "Антифа", выдержки из фронтовых писем простых военнослужащих, советские и немецкие пропагандистские листовки.

Размышления о том, как можно преодолеть стену недоверия и недопонимания, возникшую между воевавшими народами, вылилась у Копелева в его знаменитый „Вуппертальский проект“, который посвящён богатой переменами тысячелетней истории развития взглядов на Россию у немцев и на Германию у русских. Это было первое в науке подобное исследование русско-немецких взаимоотражений. Писатель помогал разрушать „стену“ разделявшую не только русских и немцев, но и другие ранее враждовавшие народы. По мнению Копелева, каждый представитель таких народов должен иметь возможность встречаться с людьми других национальностей, культурное многообразие Европейского Дома должно быть открыто для каждого. Душа народа, по мысли Копелева, раскрывается через более близкое знакомство с особенностями этих народов, через диалог их культур.