Записки музыковеда

Ненормативная лексика

Когда Толстой молодым офицером прибыл на Кавказ, его аристократическое ухо резанул отборный солдатский мат. Он выстроил свою батарею и обратился к солдатам с речью:

— Братцы, вы очень много материтесь, это нехорошо. Я понимаю, что вы не можете без этого, что вы привыкли. Но давайте попробуем отвыкнуть. Для начала придумаем замену плохим словам. Пусть мужской орган у нас будет, например, фантик, название женского заменим словом "брюлька", а вместо слова, которое обозначает контакт мужчины и женщины, будем говорить "портаться". Вот так постепенно и отвыкните. Всё поняли? — Так точно, ваше сиятельство.

Через некоторое время на смену Толстому прибыл новый офицер. И солдаты с удовольствием обнаружили, что он матерится не хуже и не реже их самих. Они подошли к нему: "Ваше высокоблагородие, ну, вы выражаетесь так, что любо-дорого. Только куда ж вам до графа Толстого. Вот тот крыл, так крыл!

Смеяться, право, не грешно

Следующим анекдотом я закончил свой пост о Т.Н. Хренникове.

Есть в консерватории такая форма экзаменов и зачетов по истории музыки, как «викторина». Преподаватель включает записи или играет на рояле ряд музыкальных фрагментов, а студент должен узнать композитора и назвать произведение.

Девушка, которая ни черта не знает, просит своего друга подсказывать ей, делая знаки. Девушка отвечает, молодой человек готовится. Звучит фрагмент. Студент трет глаз. «Глазунов». Следующий фрагмент. Юноша гладит подбородок. «Бородин». Еще один фрагмент. Он проводит по причинному месту. «Мудашкин!». Преподаватель: «Такого композитора нет, есть Будашкин. Но вообще-то это музыка Хренникова».

Музыканты — народ, чувством юмора не обделенный. Но музыкальные анекдоты и байки бытуют обычно лишь в профессиональной среде. Я подумал, что они будут, возможно, небезинтересны и более широкому кругу людей. Расскажу вам несколько из них.

Два — это те, что я услыхал еще в студенческие годы.

Студент композиторского факультета должен представить на госэкзамене свое сочинение. Но он прогулял и в срок не успевает. Обращается к своему профессору: «Что делать? Будет худо нам обоим». Профессор: «Ерунда, дело одного-двух часов. Берешь любое классическое произведение и переписываешь с конца на начало. Получится прекрасная музыка, и никто ничего не узнает».

Госэкзамен. Студент садится за рояль играть свое произведение и… что такое? Он играет «Лунную сонату» Бетховена. Профессор отчитывает провалившегося питомца: «Идиот, я же тебе сказал, как сделать». — «Я так и сделал, маэстро, переписал вашу «Лунную рапсодию».

Хоть я и далек от точных наук, но знаю, что в технических вузах самой трудной дисциплиной считается сопромат. Студенты говорят «Сдал сопромат — можешь жениться». То же самое говорят в консерваториях о контрапункте.

Две группы студентов готовятся к экзамену по контрапункту. За месяц до экзамена Бог посылает ангела посмотреть, как у них дела. Ангел, вернувшись, сообщает: «Первая группа зубрит по 6 часов в день. Вторая — пьет и гуляет». За две недели: «Первая группа учит день и ночь, вторая шатается по кабакам и занимается любовью». Ночью накануне экзамена. Ангел сообщает: «Первая группа спит перед экзаменом, вторая молится, чтоб пронесло». — «Молятся? Вот им я и помогу».

Следующие два анекдота бытовали в советские времена. Тогда каждый музыкальный коллектив или исполнителя, отправлявшихся за рубеж, не оставляли своим вниманием «критики в штатском». Они обязательно просматривали программы, напутствовали перед отъездом (явно) и сопровождали в поездках (тайно).