Записки нечаянного богача – 3

Разряженные в пух и прах испанские гранды на площадях и во дворцах вели богемную жизнь — пиры, гулянки и прочие фривольные закрытые мероприятия. При участии, как ни странно, католических священников в белых и чёрных одеяниях. Те, хоть и с постными лицами, но портвешок, или что там сценарий предусматривал, кушали с большой охотой. Пара перебивок показала, как в это самое время труженики села и океана надрывались в полях и вытягивали сети в шторм. Это, мягко говоря, разительно отличалось от увиденных только что застолий сливок тогдашнего общества.

Потом на карте показали, как развивалось и усиливалось влияние Альфонсо Мудрого на этой территории. До расцвета Испанской Империи было ещё лет двести или около того, но замашки прослеживались уже тогда. В части «захватить как можно больше всеми способами» король полностью соответствовал тому определению, что давал Голос моих Небес: власть, как близкое Солнце, ослепила и выжгла нутро. От экрана никто не отрывался. Какое-то крайне удачное сочетание видео с живыми актерами, рисованной графики и явно смоделированных нейросетями картин и персонажей завораживало. Мила шептала о том, что видела, на ухо бабе Даге, забывая моргать, не сводя с картинки широко раскрытых сапфировых глаз.

А потом была сцена у дуба. Я не знаю, кто и как это смог снять, нарисовать и создать в принципе. Но это была чистая правда. Страшная и откровенная. И сцена со взглядом отрубленной женской головы на почерневшего от горя окровавленного Энеке рвала сердце. Я порадовался, что наши дочки заняты внутри кафе с кем-то из кухарок дона Сальваторе. Потому что женщины плакали все, да и на мужиков было тревожно смотреть.

Затем пошли кадры, словно из старого сериала «X-files», где учёные в белых комбинезонах или, скорее, даже костюмах РХБЗ, раскупоривали древний бидон. Явно стерильное помещение с ярким холодным светом показывало, что у ордена Святого Якова были широкие возможности. Хотя, после сегодняшнего рассказа Второва, моя уверенность в мистически-неограниченном могуществе и поразительном влиянии древних рыцарских и монашеских орденов сильно пошатнулась. Казалось, что с помощью полученных от старого перса знаний, кардинал вполне мог открыть свой лунапарк, да такой, что не снился ни иезуитам, ни храмовникам, ни прочим Розенкранцам с Гильденштернами.

На наших глазах из амфоры появлялись и бережно выкладывались на снежно-белую салфетку вещи, пролежавшие на дне болота почти восемь веков. Судя по их сохранности — лежали они не в горшке под водой, а в вакуумной колбе. То, что досталось Серёге Ланевскому из старинной памятки возле красно-серого камня, выглядело гораздо более пожившим, хоть и было моложе лет на пятьсот. И насчёт злата-серебра пастор не угадал — среди находок было и золото, и даже драгоценные камни. Мне запомнился приличный, с полкулака, изумруд и рубин размером с хорошую такую сливу. Оба камня были покрыты затейливой резьбой не то на арабском, не то на персидском.

Из кожаных тубусов доставали и бережно расправляли какие-то свитки-манускрипты. Отдельно выкладывали вещицы, выглядевшие старше, чем всё остальное: бронзовый нож, оголовок не то копья, не то остроги, что-то, напоминавшее мотыгу, но из странного серебристого металла. В химии и прочей металлургии я силён не был, но подозревал, что в тринадцатом веке сварить нержавейку тут могли бы только попаданцы, как у одного замечательного уральского писателя, который одинаково классно писал про времена что Брежнева, что Бирона, что первых Романовых. Он-то, Андрей Готлибович, как раз всю жизнь с металлом работал, точно знал и историю, и технологию. Не то, что богачи всякие нечаянные.

Почти самым последним из амфоры появился диск, кажется, даже золотой, диаметром сантиметров семь. И я замер. Потому что на нём были изображены те самые то ли летящие навстречу друг другу две птицы, то ли пяти- или шестиконечная звезда. И было очевидно, что эта вещица годится перстню на моей левой руке в пра-пра-пра-прабабушки. Как минимум.

А потом диск повернули на камеру другой стороной, и серый кардинал подался вперёд к экрану, громко прошептав: «Не может быть!». На обороте, или лице, это уж как посмотреть, развевались три лепестка тёмно-красного пламени.

— Юлик, мы нашли⁈ — будто не веря ни картинке, ни своим глазам спросил он у аббата.

— Да, Миш. Я думаю, да. Головастики твои смотрят пока, вердикта не дали, но я уверен — это оно, — с воодушевлением и непонятной гордостью подтвердил пастор.

— Дима, ну ты даёшь! — мощный старик подскочил с места с несвойственной возрасту и статусу поспешностью и кинулся меня обнимать. Реалист молчал спокойно. Скептик молчал напряженно. Фаталист отреагировал фразой изумлённого капитана третьего ранга из «Особенностей национальной рыбалки»: «Наверное, попали куда-то».