Записки несостоявшегося гения

Горький осадок оставила у меня беседа в кругу политических единомышленников, где, среди прочих, были два народных депутата: один действующий, а другой прошлой

каденции.

Странное дело, почему-то при мне в дружеских компаниях или товарищеском

застолье часто всплывает еврейская тематика. Неужели директор еврейской школы –

такая экзотика?

Один товарищ, поглядывая на меня, завел речь, что после поездки президента

Ющенко в Израиль новые обороты стала набирать тема Холокоста.

— Хотя я бы на месте евреев так много не уделял этому внимания, — сказал он. — Тем

более, по крупному счету, тема Холокоста для евреев невыигрышная, показывающая их в

истинном свете: как нацию не слишком смелую, скорее даже — трусливую…

299

За столом сразу замолчали. Присутствующие ощутили некоторую неловкость. Это

заметил и говорящий, поэтому, как бы поясняя свои слова, он продолжил:

— Что это за люди, какой еще народ позволил бы себя уничтожать, как скот на

бойне, не оказывая и малейшего сопротивления? Я как-то читал об одном концлагере -

одном из сотен! — где евреи, в конце концов, восстали, перебили немногочисленную

охрану, сожгли все вокруг и разбежались…

Так что, не надо сильно щеголять Холокостом, а нужно подумать, — тут он

посмотрел на меня, — как лучше воспитывать свою нацию, подрастающее поколение, чтобы впредь оно не было таким беззащитным, могло достойно за себя постоять.

Это я говорю не с целью, Виталий Абрамович, вас обидеть, а чисто по-товарищески, как

человек, который в жизни много общался с евреями, неплохо знает вашу нацию и

относится к ней вполне положительно. Вы согласны со мной?

Обстановка за столом несколько разрядилась, и хоть мне не очень хотелось

вступать в какую-нибудь полемику, особенно на не вполне трезвую голову, как-то

отреагировать следовало: я ощущал, что от меня ждут ответа.

Куда деваться, пришлось корректно поделиться соображениями о том, что

вопросы национального характера — материя достаточно тонкая, и прежде чем делать

какие-то выводы, следует серьезно и предметно отнестись и к самому обсуждаемому

вопросу, и к его предыстории.

Честно говоря, мне не очень понравились в устах известного политика слова

«щеголять Холокостом» и обобщения типа: «что это за люди, какой народ такое

позволит…»

С историей, когда еврейские узники восстали, я знаком, может быть, глубже, чем

об этом здесь говорилось. Речь шла, очевидно, о Треблинке, которая никогда не была

концлагерем, в понимании концентрационный лагерь — как место, где сконцентрировано

множество людей. Треблинка — это одна из известнейших в мире фабрик смерти, куда на

протяжении нескольких лет ежедневно приходил утром поезд с полутора — двумя

тысячами несчастных. Их строили на плацу, заставляли догола раздеться под предлогом

предстоящей банной процедуры, а затем вели длинной километровой колонной к месту

уничтожения.

Немецкие психологи хорошо рассчитали: голые люди обычно теряют способность

к сопротивлению, плюс вооруженная охрана, которая подгоняет их штыками и окриками.

От момента выгрузки до смерти проходило чуть больше часа. Требование раздеться

догола своей дикостью и неожиданностью людей деморализовало, многие впадали в

шоковое состояние, у них не было времени, чтобы осмыслить свое положение и что-нибудь предпринять. По разным подсчетам в Треблинке погибло от восьмисот тысяч до

миллиона людей. Так продолжалось до тех пор, пока в 1943 году один из прибывших, польский еврей, человек физически сильный, по профессии — кузнец, осознав, что

происходит, вырвал винтовку у стоящего рядом охранника, заколол его и тут же

набросился на другого. Люди мгновенно протрезвели, пришли в себя, и в течение

нескольких минут весь персонал был перебит. Восставшие сожгли все помещения, уничтожили сторожевые вышки и разбрелись по лесной округе. Отстраивать Треблинку

фашистам было экономически не выгодно, так что на этом фабрика смерти прекратила

свое существование.

Не знаю, стоит ли делать вывод о трусости еврейского народа на основании того, что среди сотен тысяч загубленных в Треблинке нашелся только один настоящий бунтарь.

Не стоит забывать, что еврейский контингент фашистских лагерей состоял в основном из

стариков, женщин и детей, о действенном сопротивлении которых говорить вообще, на

мой взгляд, не очень этично. Немногие отдают себе отчет и в том, что, с точки зрения

фашистов, любой бунтарь, заколовший штыком солдата вермахта, безусловно, преступник. Они, убийцы, действовали по приказу, то есть по закону, а он, ставший их

300

убивать самовольно, вместо того, чтобы подать на них в суд и отстаивать свое право на

жизнь, — настоящий преступник!

— Я вижу, друзья, что вы смотрите на меня, как на сумасшедшего… Ничего, сейчас

все поймете. Об одном народе мы уже поговорили, перейдем к другому.

Как назвать то, что происходит в Украине с 1990 года? Тотальное разграбление

страны? Не совсем так. Вспомните многомесячные задержки зарплат и пенсий. Кучка

мерзавцев, которая присвоила общенародную собственность, не просто всех обобрала.

Они сознательно, в самой неприкрытой форме и с особым цинизмом приняли участие в