Записки нетрезвого человека

Пьеса восходит к шварцевскому «Дракону», который был запрещен сразу после премьеры 1943 года. Но володинское решение иное. Герой простодушен и самоупоен, его усилия легко конвертируются властью, хитрой и жестокой. А вот Женщину с ее интуицией и внутренней силой обмануть невозможно, она единственная способна на бунт, на противостояние. Особая прелесть пьесы была также в узнаваемости реалий, советского образа жизни, советского менталитета — смеси гомерически смешных и трагических начал.

Мне кажется, что в искусстве наступает пора взаимопроникновения пластов: например драматического и комедийного — это стало уже обычным, но также реального и фантастического. Была фантастика научная (Жюль Верн), социальная (Уэллс), теперь фантастика становится эмоциональной, нравственной, духовной, какой угодно, — это один из современных способов сюжетного мышления.

Мысль о том, что на смену критическому реализму приходит мистический (метафорический, магический, фантастический) реализм сегодня уже общепринята.

С. 53

Драма — не разговорный жанр. Главное начинается тогда, когда актер получает право молчать, а зритель и без того все поймет.

Собственно говоря, перед нами едва ли не самая важная заповедь театрального искусства ХХ века. «Кто держит паузу» называлась первая книга С. Ю. Юрского. Об этом писали А. Эфрос, К. Гинкас и Г. Яновская. «Играйте так, чтобы когда вы говорите, ничего не было понятно, а когда молчите — понятно все», — наставлял актеров Анатолий Васильев, работая над спектаклем «Взрослая дочь молодого человека» по пьесе В. Славкина.

Считается, что спектакли Брехта интеллектуальны.

В 1960-е годы Б. Брехт был очень популярен именно своей новаторской условностью, противопоставляемой обветшалому психологизму реалистического театра, и яркой публицистичностью. Истинным открытием Брехта в нашей стране оказался спектакль Театра на Таганке «Добрый человек из Сезуана» в постановке Ю. Любимова (1964).

Брехт Бертольд (1898–1956) — немецкий драматург.

Дерзкое величие и единственность человеческой жизни для нас то и дело заслоняются повседневностью, которая ровна.

«Дерзкое величие жизни» — название новеллы Володина, завершающей ЗНЧ в издании У-Фактория-99.

С. 54

Это необходимо ради того, чтобы люди, создающие ценности жизни, ощущали свое единство. Ради идеалов, которые человечество пронесло сквозь тысячелетия, через средневековье и фашизм. Ради поступательного хода жизни, ломающей на своем пути все, что противится ей, что лишает ее бушующей полноты.

Перед нами классический «щитовой» абзац, должный защитить автора от упреков в идеологической неблагонадежности.

«Записки нетрезвого человека»

«Записки нетрезвого человека» (ЗНЧ) и «Оптимистические записки» (ОЗ), как уже говорилось, — два произведения, образующие некое умозрительное целое, но это еще и два самостоятельных произведения. В ЗНЧ нет и не предполагается художественной целостности, внутренней гармонии и/или какого бы то ни было тяготения к ним. Более того, налицо явственное движение от внутренней гармонии и ощущения жизненной полноты (ОЗ) к хаосу, к спонтанному словоизвержению, неуправляемому потоку ассоциаций и внутренней пустоте.

Над ЗНЧ Володин стал работать приблизительно с середины 1970-х годов, что можно предположить, а скорее, почувствовать, исходя из реалий, атмосферы повествования и интонаций. В 1980-е годы Записки, по утверждению Т. В. Ланиной, уже оформились как жанр и ждали выхода к читателю. Но и закончены ЗНЧ не были, несмотря на то, что на протяжении 1990-х годов неоднократно издавались. Как уже упоминалось, даже в последний год своей жизни Володин заявлял, что все еще продолжает работать над ЗНЧ. Впрочем, и не будь такого признания, говорить о «законченности» ЗНЧ в привычном смысле слова не приходится. Но и при всем вышесказанном, ЗНЧ по-своему произведение законченное, многократно публиковавшееся: пять раз в относительно полном объеме и трижды в сокращенном виде.

Текстологическое описание