Записки о болгарских восстаниях

Все это мало-помалу внушило мне убеждение, что дела здесь теперь идут не так, как перед Старозагорским восстанием, что здесь готовится нечто гораздо более серьезное. За те несколько дней, что Волов и Бенковский отсутствовали, из Пловдива пришло много писем и курьеров; из многих других мест являлись депутации приглашать апостолов в свое село или город. Некоторые депутации были посланы деревнями, расположенными в горном массиве Родопы.

—

Итак, на собрании было решено в тот же вечер отправиться в родопские деревни, куда ни один апостол еще не ходил и где необходимо было организовать комитеты.

—

Первую ночь в Пловдиве мы с Воловым провели в доме сапожника Кочо Чистеменского, а на другой день разошлись в разные стороны: Волов отправился в Карлово, я — на Родопы. Только Волов, как главный апостол IV округа, имел право поручать апостольские обязанности другим лицам. Когда я с револьвером в руке поклялся в верности родине до последного издыхания, Волов снабдил меня полномочием, подписанным им одним, и приложил к нему свою личную печать. /Такое же он дал Каблешкову/. В этом документе было указано, что я помощник Волова и получил право организовать комитеты в IV округе. Волов подписал полномочие таким псевдонимом: «Петр Банков, главный деятель Западной Фракии, 1 марта 1876 года».

Кроме того, он дал мне несколько инструкций, составленных еще апостольским комитетом в Гюргеве: в этих инструкциях разъяснялись в общих чертах цели и обязанности как самих апостолов, так и новообразованных комитетов.

Придя в какую-либо деревню, каждый апостол должен был прежде всего призвать народ к самозащите. Он говорил примерно следующее:

— Известно ли вам, братья, что турецкий комитет в Константинополе, состоящий исключительно из фанатиков-софт /ученых мулл/, решил начать всеобщую резню болгар?.. Резня начнется будущей весной. Целый рой мулл и софт уже бродит по турецким селениям, оповещая об этом народ. В каждом городе пороховые погреба уже открыты для турецкого населения: всем от мала до велика раздают оружие и патроны: мечети превратились в арсеналы. Страшные времена настают для нашего народа — дети будут плакать в утробе матерей…

Вот какую вступительную проповедь должны были произносить апостолы в тех деревнях, где еще не было комитета, куда не ступала нога «Дьякона»: в остальных не было нужды слишком долго распространяться о деятельности «турецких заговорщиков».

В те времена, конечно, не было человека, который усомнился бы в правдивости этих слов. Среди присутствующих сейчас же начинался разговор о том, кто что видел и узнал в городе, куда ходил на базар, или в соседнем турецком селении, и тогда апостол, пустивший слух о резне, радовался в душе, что стрела его попала в цель.

Согласно вышеприведенным правилам, в состав тайного общества /революционного повстанческого комитета/ должны были входить следующие лица: священник и учитель /если они были в данном селении/ и виднейшие местные жители, известные, как безупречно честные люди, пользующиеся влиянием в своей округе, — всего не более десяти человек. Каждый из них был обязан убеждать и вербовать второстепенных рядовых членов комитета, которым сообщалось только то, что как только взовьется знамя болгарской свободы, они должны быть готовы в любую минуту стать под ружье. Они не должны были знать, кто является членом общества в их деревне, если не считать того лица, которое их завербовало, чтобы в случае предательства не пострадало все общество. Бедняков, достойных носить оружие, но не имеющих средств его приобрести, общество должно было вооружить на свой счет, а значит и позаботиться о накоплении денежных сумм или путем взносов, регулярных или единовременных, или же путем внутренних и внешних займов, то есть сделанных у самих членов общества или у посторонних лиц. Нельзя было принимать в общество тех, кто не умел хранить тайну, пьянствовал или имел тесные связи с турками; но если подобные люди отличались храбростью, члены общества должны были заговаривать с ними издалека в таком, например, духе: «Настают тяжелые времена; хочешь остаться в живых — запасись хоть пистолетом, или ножом…» Общество было обязано создать запасы оружия и другого необходимого снаряжения для всего села.

3

На другой день после нашего приезда в Пловдив Волов рано утром отправился в Карлово, снабдив меня на всякий случай ядом и принадлежностями для писания тайной корреспонденции. Я остался до вечера у сапожника Кочо Чистеменского.

—

Вечером, часов около двенадцати[4], Кочо вернулся из мастерской и повел меня по кривым уличкам к турецкому кладбищу у подножия Бунарджика[5]. Здесь мы нашли Д. Златанова, Легко Машева и Атанаса Семерджию из Гюлбахчи. пришедших другой дорогой, чтобы проводить меня.

Немного погодя все они вернулись в город, кроме Атанаса, вместе с которым я отправился в село Сотир; тамошних жителей уже известили, что я буду у них. Атанас служил мне проводником.

Свою кличку «Симеон» я, на всякий случай, решил заменить и выбрал себе новую — «Драган».

—