Записки о Бухарском ханстве

И. В. Виткевич уделяет особое место попыткам правящих кругов Британской империи проложить дорогу в Бухарское ханство своим изделиям, считая эти попытки малообоснованными с точки зрения целесообразности товарообмена, отмечает наличие в ханстве английского соглядатая, приходит к выводу о большой перспективности русско-бухарских торговых отношений, обусловленных географическим положением и структурой торговли.

Любопытная деталь: в столице «закрытой» мусульманской страны казачий офицер разъезжал в мундире, в отличие от П. И. Демезона не делая тайны из своего происхождения и «отказавшись сидеть взаперти». Указывая на эти детали, М. А. Терентьев объясняет ими то обстоятельство, что «сведения, им доставленные, были довольно обстоятельны».

Во всяком случае, В. А. Перовский весьма высоко оценил результаты поездки своего подчиненного. Отправляя его «Записку» в Азиатский департамент, оренбургский военный губернатор охарактеризовал И. В. Виткевича как «человека дельного, толкового, знающего дело свое, человека практического, который более способен действовать, чем писать и говорить, человека, знающего степь и отношения ее лучше, чем кто-либо знал и знает ныне» (Даже в этой официальной бумаге улавливаются интонации обиды Перовского по поводу позиции сановного Петербурга в отношении кандидатуры избранного губернатором посланца в ханство).

Вероятно, исходя из специфических черт характера прапорщика, «более способного действовать, чем писать и говорить». Перовский поручил своему чиновнику для особых поручений В. И. Далю изложить на бумаге «рассказы» Виткевича о его путешествии. Быть может, Иван Викторович, изучивший ряд языков народов Востока, не в совершенстве владел русским (с губернатором он мог изъясняться и по-французски). Так или иначе, но на тексте «Записки» имеется помета академика Гельмерсена, что она «составлена В. И. Далем по рассказам Виткевича», и по существу вводимый в научный обиход материал безусловно может считаться их совместным творчеством. Разумеется, он от этого ни в малейшей степени не проигрывает.

Описание поездки Виткевича является первоклассным документом, ярко и выразительно рисующим перед читателем бухарскую действительность полуторавековой давности в том виде, в каком она предстала перед глазами вдумчивого, пытливого и любознательного наблюдателя. В. И. Даль изложил эти наблюдения сочным языком, всегда отличавшим замечательного лексикографа.

Среди приключений казачьего офицера в Бухаре стоит выделить одно, не нашедшее отражения в отчете, но наложившее отпечаток на всю дальнейшую судьбу Виткевича. Он встретился там с Хуссейном Али — послом эмира Афганистана Дост Мухаммед-хана и помог ему добраться до Оренбурга. «Вместе с возвратившимся в последних. числах, апреля (1836 г. — Авт.) прапорщиком Виткевичем, посланным мною собственно в степь и навестившим по особым обстоятельствам и Бухару, прибыл посланный от Кабульского владельца в Россию афганец Гуссейн-Али», — информировал министра иностранных дел К. В. Нессельроде 5 мая 1836 г. В, А. Перовский.

Затем — уже зарекомендовавший себя полезным посещением Бухарского ханства и произведенный в поручики — И. В. Виткевич сопровождал Хуссейна Али в Петербург. Там он получил задание следовать с афганским представителем на его родину для установления политических контактов между нею и Россией. В пути Хуссейн Али заболел. Виткевич самостоятельно добрался до Кабула и успешно выполнил ответственное и сложное поручение. Его переговоры с эмиром Дост Мухаммед-ханом были плодотворны и открывали широкие возможности для русско-афганского сближения.

Однако намечавшиеся в этом плане перспективы вызвали бурную отрицательную реакцию Великобритании. В результате резкого дипломатического нажима с ее стороны И. В. Виткевич был отозван. Царское правительство отказалось от плана вступить в союз с Кабулом. В ночь на 9 мая 1839 г., после своего возвращения в Петербург из длительной и крайне изнурительной поездки в Иран и Афганистан, Виткевич был найден мертвым в столичных меблиованных комнатах «Париж». Привезенных им из долгих странствий различных документов не оказалось. Официальная версия случившегося — самоубийство. Она вполне правдоподобна, хотя, отдельные детали происшедшего вызывают некоторые сомнения.