Записки о России. XVI — начало XVII в.

Свидетельства Турбервилля там, где он передает непосредственные свои впечатления, без оценочных суждений и морализирования, вполне могут рассматриваться как достоверные. Это в большей степени относится к описанию быта русских. Автор детально изображает красочную и самобытную русскую мужскую одежду и верно употребляет все русские названия (см. «Паркеру»). Интересно, что Турбервилль отдельно описывал одежду знати (платья, украшенные жемчугом, шубы, обувь) и одежду для бедных, «всю из льна». Живо передана обстановка гостеприимного русского дома, где автора угощали квасом и медом, вкус которых он запомнил и описал (см. «Даней»); понятна ирония англичанина Турбервилля над обычаем русских готовить мясо, не пользуясь вертелом, но ошибочно его утверждение, что в стране не знают оловянную посуду (см. «Паркеру»)[502].

Вполне достоверна в изложении Турбервилля тема о природных и климатических условиях и занятиях русских людей. Суждение «семь месяцев стоит зима…» (см. «Спенсеру»), возможно, указывает на Север России, через который проходил долгий путь в Москву, хотя зиму посольство пережило в Москве. Описание природных и климатических условий в посланиях тесно связано с основными занятиями русских — земледелием и скотоводством. Суровый климат заставляет русских несвоевременно, по мнению автора, убирать хлеб, высушивая его в снопах (см. «Спенсеру»). Отмечая неплодородность песчаной почвы, автор упоминает о многих невозделанных и лесистых землях, что также, по-видимому, навеяно его северными впечатлениями. Турбервилль рассказывает о скотоводстве в условиях суровых русских зим, когда скот зимует «там, где спит мужик» (см. «Спенсеру»); вообще, крестьянские темы в посланиях очень убедительны, здесь Турбервилль расходится с той идеализированной картиной провинции, которую рисует в своих записках Рандольф[503].

Интересны описания русских жилых построек (см. «Спенсеру»). Рассказывая как строятся дома с прокладкой мхом меж бревен и слоем коры на кровле, автор отдает должное приемам строительства у русских. В известной степени уникально и письменное свидетельство Турбервилля о слюде для окон (см. «Спенсеру»). Автор сравнивает ее с английским стеклом и приходит к выводу: «…и стекло не даст вам лучший свет». М. П. Алексеев отмечал в одной из своих работ, что в Англии XVI в. даже предпочитали русскую слюду английскому стеклу[504]. Об употреблении слюды в России с XV в. свидетельствуют и археологические памятники[505].

Рассказ Турбервилля о военных занятиях и военном снаряжении (см. «Паркеру») носит характер заимствований из записок Герберштейна, зато наблюдения автора о любимых играх русских — в шахматы и кости — очень похожи на запись очевидца, если не участника, этих забав[506].

Таким образом, темы посланий содержат вполне достоверные сведения о быте, одежде, климате и занятиях русских людей в XVI в. А там, где автор высказывается о религии, нравах «московитов», в нем всегда угадывается тенденциозный и враждебный рассказчик. Последнее полностью относится и к тем немногим фрагментам, в которых Турбервилль касается политического устройства и образа правления в России. Суждения автора здесь определенны: образ правления у русских — тирания: «Земля дика, законы здесь не властны, от воли короля зависит, миловать иль убивать несчастных…» (см. «Паркеру»). Турбервилль сравнивает власть царя с властью римского тирана Тарквина.

Вообще тезис о тиране восточного образца на троне в России был широко распространен в записках иностранцев. Русского правителя Турбервилль называет то королем (king), то князем (prince). Суждения в адрес «короля», «князя», как бы намеренно расплывчаты, имен нет, неясно, кого имеет в виду автор. Более определенный намек на опричнину звучит в словах о воле «короля — убить или помиловать», о доходах «королевской короне» (см. «Паркеру»), а также в высказывании о полной бесправности и беспомощности русской знати (см. «Паркеру»).

Подводя итоги, вернемся к вопросу о месте посланий Турбервилля среди записок о России англичан XVI в. В издании английских авторов, выполненном в 1968 г., находим следующую оценку посланий: «Стихи Турбервилля представляют собой описание интеллигентного наблюдателя и суждения законченного сноба. Моральные устои московитов развращены, правительство деспотично, но худшее из худших — отсутствие хорошего тона. Окончательный вывод — Московия — не место для джентльменов»[507]. Эту оценку можно назвать исчерпывающей, если речь идет об общем впечатлении от текста Турбервилля.