Записки о России. XVI — начало XVII в.

В июне 1568 г. от английских берегов отправился корабль «Гарри», на борту которого находилось королевское посольство в далекую «Московию» сэра Томаса Рандольфа. В посольской свите, состоявшей, как писал Рандольф, наполовину из джентльменов, жаждавших посмотреть мир[482], обязанности секретаря посла исполнял поэт Джордж Турбервилль[483], будущий автор трех посланий в стихах, адресованных из России друзьям в Англию[484].

Джордж Турбервилль (1540?—1610?) происходил из старинного дорсетширского рода Д'Эрбервиллей (или Турбервиллей) и обучался сначала в колледжах Винчестера и Оксфорда, а в начале 60-х годов поступил, видимо, на королевскую юридическую службу. К этому времени он успел уже заявить о себе несколькими сборниками поэтических переводов и стихов. Служба в посольстве Рандольфа для Турбервилля, которому не было и тридцати, являлась, вероятно, попыткой поправить свое материальное положение.

Посольство продолжалось год (1568–1569), из которого более полугода прошло в тягостных ожиданиях царских аудиенций в условиях, напоминавших домашний арест; примерно три месяца заняло пребывание на русском Севере, остальное время ушло на дорогу[485]. Обстоятельства жизни в России объясняют неприязненный тон в описании автором страны и людей. Негативное отношение к окружающему из-за суровой встречи Рандольфа и его спутников в России усугублялось отсутствием у Турбервилля «…внутреннего интереса к России и профессионального опыта для содействия успеху миссии Рандольфа. Его путешествие было вынужденным перерывом в писательской деятельности, помехой, на которую он пошел в надежде скопить в рискованном предприятии денег и уплатить долги»[486].

Посольство Рандольфа, начавшееся в неблагоприятных для него условиях, было завершено тем не менее удачно: англичане получили от Ивана IV новые широкие привилегии для своей торговой Московской компании. По новой царской грамоте дела и помещения торговой Компании в Москве передавались в ведомство опричнины[487]. Этот пункт в грамоте, добытой Рандольфом, глухо напоминает нам о том, что посольство находилось в опричной Москве в пору драматических событий. Рандольф прибыл в Москву в сентябре 1568 г., в разгар дела митрополита Филиппа, а главным посредником между царем и англичанами был назначен царский фаворит Афанасий Вяземский[488]. Но напрасно историк будет искать отражения или хотя бы упоминания этих событий в записках посла и его спутников: дневник Рандольфа и послания Турбервилля молчат об опричнине.

Скупость на конкретные свидетельства и разочарование, возникающее у историка при знакомстве с английскими материалами посольства, сказались на судьбе посланий Турбервилля в исторической литературе. Все три эпистолии поэта никогда не переводились на русский язык полностью, оставаясь малоизвестными исследователям. Лишь недавно появился перевод пяти небольших фрагментов из посланий, выполненный для фундаментальной работы о русско-английских литературных связях М. П. Алексеева[489]. В отечественной историографии очень краткую характеристику посланий дали С. М. Середонин, считавший их во многом «историческим курьезом», и И. И. Любименко; в связи с «московской темой» в английской филологии о Турбервилле рассказывает М. П. Алексеев[490]; в других работах исследователей русско-английских отношений находим лишь упоминания о секретаре посольства и светском человеке Дж. Турбервилле[491]. В зарубежной англоязычной литературе имеется несколько литературоведческих работ о жизни и творчестве Турбервилля, однако содержание посланий из России в них, как правило, не рассматривается[492]. Самое существенное, что сказано о посланиях как историческом источнике, принадлежит издателям сборника записок англичан о России, вышедшего в 1968 г.[493] Издатели-историки Ллойд Е. Берри и Роберт О. Крамми дают общую оценку источника, сообщают биографические данные Турбервилля, приводят библиографию его английских изданий. Не останавливаясь на подробном комментировании, издатели рассматривают источник как светские послания, в которых есть ряд интересных наблюдений, но представления расплывчаты; сказалось излишнее морализирование и предубежденность Турбервилля перед «варварской страной»[494]. К этому можно добавить и несколько слов о причинах подобных настроений Турбервилля. Английский джентльмен направился в далекую страну с совершенно определенными целями: он стремился к обогащению. Но, как показывают его стихи, из этой затеи ничего не вышло — сноб, возможно, с увлечением предававшийся азартным играм, и прежде всего зерни, проигрался в пух и прах… Все свои огорчения он вымещал на стране, оказавшейся столь негостеприимной для несостоявшегося коммерсанта.

Ни в коем случае не переоценивая значимость написанного Турбервиллем, отметим, что его наблюдения над бытом, занятиями, климатом, природными условиями в России вполне могут стать источником, полезным для историка, изучающего формирование английского стереотипа России в XVI в.