«Дело оперативной разработки», то есть доносы на Матвея Петровича, поступившие в НКВД еще до его ареста, мне не показали. Зато имена и фамилии «полулюдей», истязавших Бронштейна, к этому времени были мне уже известны благодаря историку-архивисту Д. Г. Юрасову. Это – Н. И. Готлиб, Н. Н. Аупандин и Г. Г. Карпов. Н. Н. Аупандин, палач с четырехклассным образованием, по-видимому, специалист по истреблению ленинградской интеллигенции, сыграл зловещую роль, в частности, в делах Бориса Корнилова, Бенедикта Лившица, Н. Заболоцкого. Дальнейшая судьба следователей примечательна: Н. И. Готлиб в 1939 году расстрелян, Н. Н. Лупандин впоследствии – пенсионер Союзного значения. (Точь-в-точь как и бывший руководитель советского государства Никита Сергеевич Хрущев!) Г. Г. Карпов стал – тут перо мое слегка запинается! – председателем Совета по делам русской православной церкви при Совете Министров СССР… Фамилию того профессионала, который привел приговор, вынесенный Бронштейну, в исполнение, – мне разглядеть не разрешили.
О научной деятельности М. П. Бронштейна см. «Записки», т. 1, в отделе «Но крепки тюремные затворы…».
149
На пленуме я отвечала обоим: и Еремину, и Рябову.
Об издевательской заметке в «Крокодиле» я, помнится, сказала: «Поэзии Марины Цветаевой принадлежит будущее; что же касается Рябова, то если он и войдет в память потомков, то лишь как один из хулителей великого поэта: где-нибудь на задворках, мелким шрифтом, в примечаниях к Полному Собранию Сочинений Марины Цветаевой будет упомянута его нынешняя постыдная статья». –
В сборнике «Слушая время», куда вошли дневники и записные книжки Э. Казакевича, а также его письма (М.: Сов. писатель, 1990), опубликован черновик письма в редакцию журнала «Крокодил». Вот чем кончается его письмо к Рябову:
«Итак, никакого ладана, плача и стона, ни крокодильих слез на берегах Москвы-реки нет. На берегах этой знаменитой реки идет плодотворная созидательная работа по углублению и расширению советской культуры, в том числе живая большая работа по воскрешению из мертвых того, что не заслуживает смерти, – вопреки противодействию всякого рода смердяковых…» –
150 Первые три из названных Анной Андреевной стихотворений см. ББП-М, с. 84 и 107; четвертое полностью опубликовано в России в газете «Воля народа», № 206 в 1917 г. и через 50 лет за границей – см.: Осип Мандельштам. Собр. соч. в 3-х томах. Т. 1 / Под редакцией проф. Г. П. Струве и Б. А. Филиппова. Нью-Йорк: Международное Литературное Содружество, 1967, с. 67.
Первую строку забытой мною четвертой эпиграммы («знакомства нашего на склоне») А. А. приводит в своих воспоминаниях о Мандельштаме, рассказывая обо всех стихотворениях, посвященных ей Осипом Эмильевичем.
151 Я не запомнила, какие из семи (или восьми?) стихотворений Пастернака, полученных Анной Андреевной в подарок, вызвали ее суровый отзыв. Но помню твердо: она всегда неистово бранила «Вакханалию», посмеивалась над «Евой» и с иронией отзывалась о стихах «Быть знаменитым некрасиво» – «Пятитомник-П», т. 2, с. 112, 76, 74.
«В больнице» – там же, с. 102; «Ненастье» – там же, с. 93; «Ночь» (Летчик) – там же, с. 96; «Когда разгуляется» – там же, с. 86.
152 Строки из поэмы Осипа Мандельштама, озаглавленной «Стихи о неизвестном солдате». Эти стихи (одни из последних) печатались уже не раз; история текста и наиболее точная публикация стихов принадлежит И. М. Семенко – см. НМ, 1987, № 10.
153