Записки офисного планктона (сборник)

– Я могу принести его завтра? Всего один день.

– Наше агентство не банк и не ломбард, Алексей. Мы не предоставляем услуги в кредит. Вы подписали договор и должны внести плату. Эквивалентную плату.

– Что… что вы хотите?

– Рука. Ваша рука. Мне правда жаль. Но правила есть правила, – Виталий сделал шаг вперед. Алексей отступил к двери. Его мысли лихорадочно плясали. Рука. Что за чушь? Но его глаза, глаза этого маньяка! Он не шутит, такие не шутят. Алексей сразу понял это.

– Вы говорили… договор лишь формальность! – ухватился за последнюю соломинку Алексей. Он отступил еще на пару шагов.

– Это так, – согласился работник агентства. – Договор это лишь формальность. Но на формальностях держится наш деловой мир. Вы подписали договор, а значит, должны заплатить. И вы заплатите.

Виталий жестом дирижера взмахнул кружевным платком. Запахло кислой капустой. В другой руке агента появился странный предмет. Рыжий от ржавчины инструмент, похожий на секатор садовника. Он собирается забрать его руку… этим?!

Алексей нащупал дверь и толкнул. Заперто! Алексей дернул сильнее, ударил плечом, навалился на дверь всем весом – без толку! Виталий приближался. Лезвия секатора тускло поблескивали в свете качающейся лампочки. В спокойных серых глазах Виталия играли тени. Алексей бросился в другую сторону, к узкой двери между коробками. Он не знал, почему побежал туда, в сторону той страшной комнаты. Наверное, просто хотел оттянуть момент расплаты.

Алексей понесся по сырому коридору. Телефон он бросил, когда пытался пробиться наружу. Ему казалось, будто под ногами бегает сотня крыс. Он не видел их, но слышал писк и шорох тысячи ног. Чувствовал, как они бьются о его ноги. И где раньше прятались эти мелкие твари?! Или у него начались галлюцинации?

Алексей забежал в комнату и затаил дыхание. Снова здесь, в самом жутком и отвратительном месте, какое он только видел. Отсюда был лишь один выход. И оставалось еще окно. Но оно было очень высоко. Метра три от пола, не меньше. Алексей огляделся по сторонам, поднял пустое ведро, какую-то гнилую доску и попытался пристроить их к стене так, чтобы по ним можно было забраться наверх. Доска рассыпалась после того как он лишь ступил на нее. Алексей чертыхнулся и попытался допрыгнуть до окна, встав ногами на ведро. С третьей попытки у него вышло. Он ухватился за прутья решетки и повис на ней. Алексей попытался расшатать, вырвать решетку из цементной кладки, но она сидела как влитая. Будь только окно чуть пониже…

Из коридора раздались мерные шаги. Консультант. Алексей задергался с новой силой. Но без толку. Он отпустил руки, но споткнулся о ведро и упал прямо на кости. В дверном проеме показался работник агентства.

– Зря вы пытаетесь убежать, Алексей. Правая или левая? Выбирайте. Нам все равно.

Через окно пробивались последние лучи тусклого вечернего солнца. Алексей видел лишь силуэт Виталия. Тот казался крупнее и шире, скрюченнее. Это был не силуэт человека. Нет, это была всего лишь большая крыса.

«Схожу с ума. Давно пора. В этом мраке, посреди крыс, сажи и горелых костей. Проклятая кислятина. Отрубаюсь», – подумал Алексей и запрокинул голову к окну. Поближе к небесам.

Когда Виталий приблизился, глаза Алексея уже закатились, и он больше ничего не видел. Он не чувствовал свое тело и проваливался куда-то вниз, в теплую мягкую черноту, в забвение. Последнее, что Алексей слышал с границы внешнего мира, были слова работника агентства:

– Больно не будет.

* * *

Алексей плескался в океане, заполненном черной пустотой. Мрак и тишина. Тишина и мрак. Спокойствие. Это было так уютно и мягко, словно в утробе матери. Ничего не хотелось, лишь дальше плавать в этом теплом темном мире. Но мерзкий топот ног нервировал, бесил, требовал открыть глаза. Через целую вечность Алексей понял, что это не топот, а тиканье часов. Он открыл глаза. Черный мир обернулся накрахмаленной белизной постельного белья и полотенец. Потолок над головой тоже был белый. Белый мир.

«Больница. Я в больнице? Что произошло?»

И тут на него водопадом нахлынули воспоминания. Крысы, котята, кислая вонь, ржавая сталь.

Он попытался позвать медсестру, врача, да кого угодно, но его пересохшие губы издали лишь тонкий свист.

Удивительно, но его услышали. К кровати Алексея подошла миниатюрная медсестра с широкой улыбкой на лице.

– Очнулись, Алексей?

– Что… со мной? – просипел он.

– Вы потеряли левую руку.

– Черт. Что случилось? – выдохнул Алексей.

– У вас была ужасная рваная рана. Казалось, будто ваша рука попала между двух бетонных плит. Вам пришлось сделать две операции, удалить омертвелые ткани и костную крошку.

– Я не помню. Не помню этого. Сколько я здесь?

– Больше четырех дней. Вы точно не помните, что произошло?

– Нет. Темнота. Только это. Медсестра казалась расстроенной.

– Вы были под действием странной смеси галлюциногенов и седативных препаратов. Неудивительно. Что же, отдыхайте. Вам некуда торопиться.

– Когда меня выпишут? У меня важная работа. Медсестра виновато улыбнулась.