Записки офицера-пограничника (СИ)

Помню, как я зашел в отдел кадров и мне там офицер сказал: "Что будем делать, он расплатиться не может?" Я ему ответил, что я расплачусь за Виталика сам. Вот и пришлось мне выложиться за нерадивого племянника.

Симптомы пьянства мы замечали у Виталика и ранее. Помню, по воскресеньям, когда начал учиться в школе прапорщиков, он к нам приходил в гости, будучи хорошо поддатым. Я ему много давал наставлений, он обещался в рот не брать спиртного. А еще помню, как перед отъездом на стажировку, он заходил к нам и когда уезжал от нас, то моя теща сопровождала его до самих ворот и говорила: "Виталик, ты же смотри, не бери в рот этой водки". Он обещал, что все будет в порядке.

После отчисления со школы прапорщиков, поехал Виталик в Одесский пограничный отряд служить, - и с такой негативной характеристикой. Начальник отряда, как узнал обо всем, то сказал: "А зачем ты мне такой нужен?" И его немедленно уволили из Пограничных войск. Поехал оттуда Виталик домой в Пятихатки. Вот так для Виталика закончилась первая попытка учебы на прапорщика.

В августе 1995 года ко мне подошел полковник Лазореко Ю.П. и сообщил, что в с. Виноградовка (до г. Хмельницкий - 20 км, а от нашего дома - 30 км) продается хорошая хата, возможно теща захочет там жить. Мы договорились туда съездить и посмотреть, а также узнать цену. Через день, после обеда, мы все собрались и поехали на моей машине посмотреть эту хату в с. Виноградовка. Со мной поехали: полковник Лазоренко Ю.П., жена Люба, моя теща и дочь Лена. Проехали мимо с. Ружичанка, затем с. Баламутовка и приехали в с. Виноградовка. Остановились у той хаты.

Там, где продавалась хата, было хорошее место: проходила мимо хаты асфальтированная дорога. Хату приехали продавать два брата: один - с Молдовы, другой -с Закарпатья, их мама умерла и им надо было срочно продать хату. Хата была крыта рубероидом, в ней был везде деревянный пол, печка была - в ней жить было можно. Во дворе был колодец с водой, очень хорош погреб. Еще во дворе было помещение мастерской - так как их отец был столяром. А самое ценное во дворе, - так это был длинный кирпичный сарай, крытый железом. Сарай имел четыре помещения с отдельными входами, с дверьми. Был там приусадебный участок соток 15, на котором росли фруктовые деревья, можно заниматься огородом. Газовая труба проходила в пяти метрах от двора, стоило прокопать траншею и уложить трубы, - и газ в усадьбе готов.

Мы все походили по двору, посмотрели; Лена, как увидела сарай с четырьмя помещениями, так сразу сказала: "Так тут можно и курочек держать и, с весны до осени, - теленка выращивать на мясо". А что еще там было хорошего? Так это в 200-300 метрах большой луг в низине, где мог бы теленок выпасаться. Теща слушала наши хвалебные разговоры и тут же быстро нас остепенила; она сказала: "На меня не надейтесь, я здесь не буду, мне нужно, чтоб был рядом врач....".

Мы уточнили цену за хату у продающих усадьбу братьев. Они запросили 2,5 тыс. зеленых. Хата и постройки во дворе этого стоили. А так как они торопились побыстрее продать, потому что задерживаться на долго не хотели, то можно было цену немного и сбить. Так мы и не купили сельскую хату.

Я в то время, впитавший в детстве синдром выживания в трудных условиях жизни, подумал: "Да, когда наступят трудные времена, то здесь выжить можно". Но об этом я не стал никому говорить, иначе меня, мои домочадцы, не поняли бы. А сейчас, по истечении двадцати лет с того времени, можно сказать, что действительно наступают такие времена, что придется как-то выживать, и, ох, как не лишняя была бы для нас та сельская усадьба!

С 1-го сентября 1995 года я начал преподавать офицерам на 1-м факультете, там к этому времени были четыре учебных группы, обучающиеся на стационаре: две группы на 1-м курсе и две группы на 2-м курсе. Обучение на стационаре длилось 2 года, а на заочном отделении - 3 года.

Опять оказалось, что по моим дисциплинам, да не только по моим, не оказалось разработанных учебно-методических материалов: ни лекций, ни методических разработок для проведения групповых занятий, групповых упражнений, практических занятий. По моим дисциплинам все пришлось начинать с нуля. Исходные данные для разработки всех документов я брал с программы обучения. Да еще на меня навесили руководство предметно-методической комиссией, а предметы-то обучения не совпадали. На кафедре все были старшие преподаватели, такие как и я. За руководство ПМК на кафедре оперативного искусства мне не платили ни гроша. На заданный начальнику кафедры вопрос на эту тему, он мне демагогично ответил: "Такова ваша должность".

Что делать? Пришлось руководить ПМК, старшие преподаватели, входящие в ее состав, преподавали различные предметы. Всего входило в ПМК семь или восемь старших преподавателей. Входил и старший преподаватель по использованию авиации, и старший преподаватель военно-инженерной подготовки, и старший преподаватель ЗОМП, и старший преподаватель с двумя преподавателями по дисциплине тактика и оперативное искусство соединений и объединений пограничных войск.