Записки разведчика

Но отрежет по всем правилам, без брака. По специальности фельдшер, он с некоторых пор решил, что на этом поприще мало принесет пользы армии. В одном из боев его ранило. Как память об этом, на щеке его остался небольшой шрам, придававший ему какую-то особую привлекательность. По выходе из госпиталя Землянко скрыл свою специальность и попросился в разведчики. В этом ему помог лейтенант Гапоненко. Землянко относился к типу людей, которые выполняют любое задание – большое или малое – с одинаковым старанием и основательно. Товарищи называли его уважительно, по имени-отчеству - Антон Петрович.

– Здравствуй, здравствуй, Костя! — степенно отвечает Антон Петрович и с чувством пожимает руку Рыбинского.

– Пропустите меня к капитану, пропустите! — шумит Коля Щербаков, веселый запевала. Его толстые губы растянулись блаженной улыбкой, и он, подходя ко мне, запел: - «Капитан, капитан, улыбнитесь…

– Не представляю, как мы могли без вас жить, — не скрывал я своей радости. — Как будто и не расставались.

– Я был уверен, что встретимся в тылу врага, — старался перекричать остальных Савкин.

Каждый из них по-своему мил и дорог.

Вот подходит Миша Остроухов, высокий красивый юноша, с серыми добрыми глазами и пышным чубом, выбивающимся из-под пилотки. Миша, как и Стрелюк, пользуется заслуженным авторитетом хорошего минера и преданного товарища.

А вот худощавый сержант Маркиданов, с ямочками на щеках и поджатой нижней губой. В нем ничто не изменилось, каким он был, таким и остался. Только лицо его стало бронзовым от загара. Разведчики относились к нему с особой теплотой и называли его ласково Ванюшкой.

Дуся встретилась со своей однокурсницей Шурой, которая за время пребывания во вражеском тылу возмужала и пополнела. Видимо, ей было куда спокойнее в Брянском лесу, чем Дусе на Сумщине,

Вася Демин пустился в пляс, чего раньше за ним не замечалось. Быстро организовался круг. На помощь Васе вылетел Володя Лапин. Он ещё больше сдвинул кубанку на правое ухо – стоило удивляться, как она держится на голове, — принялся выписывать ногами замысловатые кренделя.

– Асса! Асса! — кричали разведчики и в такт хлопали в ладоши.

– Эй, друг, шире круг! — закричал Илья и, скинув бриль, оказался на середине.

Танцевала рыба с раком,

А петрушка с пастернаком,

А цибуля с чесноком,

А дивчина с казаком…

– Смотри, какой украинец нашелся! — засмеялся Стрелюк.

Эх, бирюзовые колечки Да раскатились по лужку, Ты ушла, и твои плечики Скрыдися в ночную мглу, — «сменил пластинку» Илья, усердно отбивая такт ногами и нещадно колотя руками по голенищам, бедрам, груди и щекам.

– Ай да Илья! Посмотрите на Илью, что он выделывает руками – чистый черт, — восхищался Рыбинский.

– Далеко ему до Васи, — подзадоривал Щербаков.

– Докажи им, Вася! — подбодрил Землянко.

– Не подкачай, Илюха!

Танцоры носились по кругу, то наступая друг на друга, то, ловко изворачиваясь, уходили от преследователя. Каждый из них плясал по-своему, но никто на это не обращал внимания. Вместо выбывающих танцоров выходили новые со свежими силами. Бессменным и неутомимым был лишь Вася Демин. Девушки от души смеялись, отшучивались, но плясать не выходили.

Рыбинский на губах наигрывал плясовую.

– Костя, играй лучше, а то музыку побью, — кричал Демин, козырем проходя мимо Кости и делая страшные глаза,

– Ха-ха!

– Го-го-го!

И снова смех. Лес наполнился криками, шумом и топотом. Даже птицы замолкли, попрятались.

Подъехал и остановился партизанский обоз, возвратившийся с аэродрома. Ездовые с завистью смотрели, как веселились разведчики.

Танцы закончились так же внезапно, как и начались.

– Хватит на первый раз. Здравствуйте, товарищ капитан, — сказал Вася Демин, тяжело дыша и вытирая пилоткой обильно выступивший пот.

– Это что же, вместо приветствия? — спросил я его.

– Вроде того…

Возбужденные встречей и разгоряченные пляской разведчики с веселым шумом пришли в лагерь.

А через день прибежал из штаба посыльный и сказал, что приехал «бородатый дядько» и хочет видеть капитана Бережного. Это приехал Вершигора.

Я шел на свидание с двойным чувством. С одной стороны, сожалел, что с появлением этого человека кончается мое единоначалие и, как мне показалось, свобода. Теперь все будет во власти нового начальника. Да и неизвестно, что он из себя представляет, как он поведет себя со мною и с разведчиками. С другой стороны, с прибытием Вершигоры исчезла та неопределенность, в которой мы находились, устанавливалась прочная связь с Центром. Ряд важнейших вопросов по организации разведки, видимо, возьмет на себя начальник. Я буду исполнителем. Так размышляя, я не заметил, как оказался в расположении штаба.

На тачанке, свесив ноги, сидел комиссар и «бородатый дядько». Они оживленно разговаривали.

– Да вот он сам, — сказал Руднев, указывая на меня.