Записки «Русского Азиата». Русские в Туркестане и в постсоветской России

Отзвуки революционных событий в Памиро-Алайских горах, природу этого края и быт киргизов необычайно увлекательно описал в приключенческом романе «Джура» замечательный московский писатель Георгий Тушкан[38].

Книга вышла в 1940 году, выдержала у нас около десяти отдельных изданий и переведена на многие языки. «Советский Фенимор Купер» — называло Георгия Тушкана английское издательство в предисловии к «Джуре». Эту книгу с большим удовольствием я перечитывал и в зрелом возрасте.

Но вернемся в мое детство. Наш двор, по моим представлениям, был огромен. По периметру его располагались какие-то хозяйственные постройки, несколько жилых домов, а главное — конюшня и сеновал. Там, в основном, мы и проводили время. Русских было несколько ребятишек почти одного возраста, но во всех играх участвовали наши ровесники-киргизы. Так мы осваивали киргизскую речь, а они — русскую.

Большинство строений в Дараут-Кургане были саманными. Технология строительства таких кибиток была такова: в глине делался замес с соломой, то есть разрыхленную землю сверху посыпали мелкорубленой соломой и заливали водой. Через деньдва несколько раз перелопачивали, подливая воду, и так до тех пор, пока замес не превращался в пластичную массу. Из массы лепили комки формой и размером со среднюю дыню. Эти «дыни» высушивали на солнце, получался — саман. Из таких «дынь», уложенных в два ряда и скрепленных саманным раствором, на каменном фундаменте, выкладывали стены. Их тоже обмазывали раствором из самана. В один ряд и без обмазки, сооружали дувалы — глиняные ограждения между соседями.

Крышу саманного дома (кибитки) перекрывали жердями, сверху укладывали слой соломы, который заливали саманным раствором. Затем, просохший слой крыши, вновь заливали раствором. Такая кровля выдерживала дожди и снег до следующего лета. Через год крышу надо было обновлять. С появлением рубероида долговечность крыши увеличилась, а с появлением шифера, саманные крыши ушли в прошлое.

Никогда не забуду, как мы, словно воробьи, сбивались на нашей крыше и грелись под первыми теплыми лучами весеннего солнца. Рядом, на соседней крыше молодые девушки-киргизки, сидя на коврике, играли на темир-комузе. Темир-комуз, то есть железный комуз, — это варган, один из древнейших музыкальных инструментов. Маленькую вытянутую металлическую дугу с прикрепленным к ней стальным язычком прижимают к зубам и заставляют язычок вибрировать, ударяя по нему пальцем. В результате, возникает своеобразный звук, которым управляют с помощью дыхания и изменением объема полости рта, создавая удивительно богатые мелодии для столь простого инструмента. Играют на темир-комузе, как правило, женщины.

Приходилось быть свидетелем и того, как те же девушки, пристроив голову подруги себе на колени, выискивали в волосах вшей и давили их ногтями. Вшей было столько, что ногти покрывались кровью. Зрелище не из приятных, но мы смотрели на это спокойно, в то время педикулез был обычным явлением.

Что касается кибиток, то их можно было встретить по всей Средней Азии. Но самое широкое распространение они имели в Ферганской долине, где климат суше и жарче. Полы в таких жилищах в основном были земляными. Наша семья, в 1946 году в городе Кара-Су некоторое время жила в кибитке с полами из коровяка, то есть смеси коровьего навоза с глиной. Навоз служил для связки и имел стойкий специфический запах. Для сохранности такой пол застилали ковриками.

Второй, более прогрессивный метод изготовления самана - это когда замесом заполняли деревянные формы с ячейками размером с крупный нестандартный кирпич. Форму, чаще из двух ячеек, волоком оттаскивали на ровную площадку, опрокидывали и оставляли сушиться на солнце. Из такого кирпича-сырца можно было выложить уже вполне добротные стены.

Вспоминаю, сколько восторга вызывали у нас – детишек, краснозвездные самолеты, которые иногда пролетали над Дараут-Курганом. Они, казалось, не летели, а медленно плыли в небе. Куда пилоты держали курс? Кто знает, возможно, в одном из самолётов находился И.В.Сталин по пути в Тегеран. Мы прыгали от радости и орали хором: «Самолет, самолет, ты возьми меня в полет!».

Однажды, на пути к пограничной заставе, несколько необыкновенных машин сделали остановку в нашем поселке. Люди столпились вокруг автомобилей, и повсюду слышалось восторженное: «Студебеккеры… Американские…» Грузовики, окрашенные в темно-зеленый цвет, поражали размерами и мощью. Нам, детям, позволили посидеть в кузове, где все было удивительным — высокие деревянные борта, скамейки вдоль них… До сих пор, оторванные от «большой земли», мы видели лишь гужевой транспорт и редкие «полуторки».