Записки «Русского Азиата». Русские в Туркестане и в постсоветской России

В конце XIX века, с ростом добычи угля в Южной Киргизии, в Сулюкту и Кызыл-Кия из Поволжья переселилась большая диаспора рабочих-татар. Начиная с 1937 года и позже, в Средней Азии и в Киргизии стали появляться депортированные корейцы, немцы, крымские татары, турки-месхетинцы, выходцы Северного Кавказа – чеченцы и балкарцы. Неподалеку, в таких же кибитках как наша, компактно проживала чеченская диаспора. В КараСу чеченцы попали в 1944 году в результате известных событий сталинской депортации. Всем было трудно в те годы, но вдвойне тяжело — тем, кто оказался на чужбине. Поэтому чеченцы выживали, как могли, правдами и неправдами, к тому же, им помогала сплоченность.

В то время все совершеннолетние узбеки на поясе носили ножи, как атрибут национальной культуры. И до нас, детей, то и дело доходили слухи о поножовщине между чеченцами и узбеками за «место под солнцем». Чеченские сверстники были моими друзьями. Как-то, по совету моих полуголодных друзей, я повадился незаметно уносить из дома деньги. При этом, как было рекомендовано, отдавал предпочтение тридцаткам (они были розового цвета). Преступно разбогатев, мы гурьбой шли на привокзальный базарчик, покупали лепешки и катык — кисломолочный продукт вроде кефира, но вкуснее - садились в кружок и пировали. Вскоре я был изобличен, и моя криминально-благотворительная деятельность была решительно пресечена родителями.

Жили мы недалеко от вокзала и все свое время проводили на привокзальной площади. Я был свидетелем того, как старшие братья моих чеченских приятелей совершали налет на товарняк. Поезд трогался, они поднимались в товарняк с крепежным лесом для шахт, сбрасывали несколько бревен, спрыгивали, пока поезд не набрал хода, и быстро уносили добычу в укромное место. Таким же образом набирали уголь в мешки. Часть угля шла на собственные нужды, часть на продажу.

Однажды, пользуясь доверчивостью чайханщика, старшие братья посадили в мешок младшего из нашей компании и предложили в чайхане «уголь». Чайханщик указал укромное место - куда его ссыпать и расплатился. Вскоре, весь в угольной пыли, вызвав бурный восторг, к нам вернулся соучастник обмана.

На вокзале всегда бурлила жизнь, и происходило что-то интересное. Помню, как подходил пассажирский поезд, крыши вагонов которого, как в фильмах о гражданской войне, были заняты людьми с мешками и рюкзаками. Все высыпали на перрон, одни бежали за кипятком, другие торопились раздобыть еду. Кстати, бесплатный кипяток в те времена был на каждой станции. Вдоль вагонов суетились предприимчивые узбечата с ведрами холодной воды (вода продавалась кружками), кукурузными лепешками, отварной кукурузой, фруктами. Только там мне довелось видеть коробейников. На ремне через шею они носили короба, напоминающие чемоданы без крышек, с разложенными для штучной продажи папиросами, какими-то сладостями, в том числе петушками на палочке, и еще бог знает чем. По перрону сновали карманники, кто-то за кем-то гнался, милиционеры дули в свистки, царили толчея, шум и гвалт. Речь звучала на самых разных языках, и это было привычно и естественно.

Город ОШ, 1947 год.

Через год нас ждал очередной переезд - мы оказались в областном городе Ош в двадцати пяти километрах от Кара-Су. Кстати, во французской провинции Гасконь тоже есть город Ош — родина самого известного гасконца в мире - шевалье д’Артаньяна. Естественно, главная его достопримечательность — позеленевшая от времени статуя отважного мушкетера. Она стоит посредине каменной лестницы, что спускается от собора святой Марии к реке Жер. Гордая осанка, прямой взгляд, рука на эфесе шпаги, широкополая шляпа набекрень, перевязь, ботфорты и длинный плащ. Именно таким видят себя в приключенческих снах мальчишки всего мира — вот уже полтора века. И надеюсь, будут видеть еще не одно столетие. Что касается меня, то даже сейчас, на склоне лет, я испытываю удовлетворение от того, что в юности я держал в руках рапиру, пусть и спортивную, и участвовал в турнирах.

Наш Ош - второй по величине город Киргизии тоже знаменит - он один из древнейших городов в Средней Азии - впервые упоминается в арабских источниках IX века. Легенды связывают его основание с именем Александра Македонского и даже пророка Соломона (Сулеймана). В город вклинивается и круто обрывается над ним Сулейман гора - главная достопримечательность города. Считается, что именно здесь пророк Сулейман обращался к богу - на камнях остались отпечатки его лба и колен.

Большая часть горы входит сейчас в состав Национального музея-заповедника «Великий шелковый путь» и включает в себя мавзолей Асаф ибн-Бурхия, развалины бани XI–XII века, мечети Тахти Сулейман и Джами Рават Абдуллахан X –XI веков.

С вершины горы, как на ладони, открывается замечательный вид на город. Мы с мальчишками часто поднимались на нее. В то время наверху находился небольшой беленький домик религиозного назначения - подобие православной часовенки.