Записки Шлиссельбуржца

При этих окошках в первый раз был сделан в III огороде весьма скромный опыт празднования дамских именин, при усердном содействии покойного Н. Д. Похитонова, великого охотника и мастера сих дел. На свою долю я взял декоративную часть устройства не то шатра, не то будки из зелени и цветов. Впоследствии это дело расцвело, попавши в более опытные руки. И особенно декоративная часть иногда достигала высокой степени совершенства.

При этих же окнах мы устроили, и тоже в III-м огороде, первую и последнюю свою сельскохозяйственную выставку. На импровизированном помосте, накрытом простынями, помещались горы овощей всевозможных видов и сортов. Над каждым продуктом значилось имя его хозяина и вес или объем продукта, всегда очень внушительный.

Эти весовые записи с выставки у меня хранились случайно до последних дней и, к сожалению, были сожжены вместе с другим хламом накануне отъезда. А то, будь они целы, мы теперь могли бы предъявить их какому-нибудь "Отделу земельных улучшений" и требовать от него поддержки и поощрений сообразно нашим доказанным успехам и талантам.

Эти успехи были достигнуты всего через какие-нибудь 4--5 лет после того, как мы с Лукашевичем так неблестяще дебютировали с первой брюквой.

Выставку посетил Гангарт и прочие чины нашей администрации, выразил немалое удивление нашему искусству, одобрение усердию и пожелал дальнейших успехов.

XIII.

Видя такое внимание начальства, мы ополчились против самого больного места наших огородов -- против высоких заборов.

Когда я говорю "мы", под этим обыкновенно разумею какое-нибудь коллективное мероприятие, предпринятое по взаимному соглашению. С тех пор, как стало возможным устраивать такое соглашение путем взаимных переговоров, мы обыкновенно решали каждый за себя, что такие-то и такие-то лица, наиболее заинтересованные в задуманной реформе, позовут разом начальника управления и, путем устного убеждения, начнут воздействовать на него в желаемом смысле. Чем больше было количество лиц, позвавших его, тем вернее бывал успех. Вопрос, таким образом, освещался со всевозможных сторон, и коллективная аргументация, складываясь в одной и той же голове, производила максимальный эффект.

Если дело превышало компетенцию местных властей, они обещали в бытность в Петербурге "ходатайствовать" там за наши интересы, и решение привозилось уже оттуда. Гангарт вел дело довольно самостоятельно и брал на свой риск такие нововведения, на которые более робкие преемники его никак не осмеливались. И только единственный, кажется, раз ему пришлось вскоре же прекратить такое нововведение по требованию департамента: он согласился абонироваться для нас в Петербурге в общественной библиотеке Иванова, и мы уже несколько раз получили и обменяли книги, как вдруг "зло" было пресечено в корне.

Таким же путем мы открыли поход и против заборов. В самом деле, у солнечного забора, по узкой полосе, доступной лучам солнца, овощи росли хорошо. В тени же, у теневого забора, ничего не выходило.

Забор этот отенял почти половину огорода и таким образом лишал нас простора, столь необходимого в наших полезных и плодотворных трудах. Резоны, приведенные с нашей сто-роны, были настолько убедительны, что Гангарт внял им и приказал унтерам снять верхнюю часть забора в 3--4 доски, высотой в 11/4 арш., а в клетках понизил их еще более и всюду вместо снятой части устроил деревянную решетку из вертикально поставленных брусков, толщиною в один вершок.

Когда был произведен первый опыт понижения с одним забором и Фекла увидал в натуре плод либерального предписания, он пришел в большое волнение. Помилуйте! Если немного приподняться, то можно видеть все, что делается в соседнем огороде!

Но волнение его скоро успокоили, -- на то он и был Феклой. А когда заборы все были переделаны, то в укромных уголках, где предполагалось сидеть и беседовать с соседями, появились платформы собственного изделия на такой высоте, какая требовалась в интересах удобства сношений. Конечно, долгие дипломатические переговоры велись из-за каждого такого помоста, и каждый вершок высоты его отстаивался решительно, как вообще в дипломатических сношениях -- доводами важными, убедительными и неотразимыми: один боялся сырости и потому устраивался выше почвы, другой вспоминал про зимние заносы и заботился о том, чтобы помост всегда был сух и расположен выше толстого слоя снега, третий был слеп и тянулся к солнцу, и т. д. На этот раз дипломатия тоже одержала верх. И платформы были устроены в таком расчете, чтобы, стоя на них, можно было быть лицом к лицу с соседями, отделенными только одной редкой решеткой. Расстояние между брусками, составлявшими эту решетку, было установлено администрацией -- в том расчете, чтобы в промежутки нельзя было просунуть голову.

От дождя платформы были защищены навесами, которые установили выше заборов. Таким образом расширение сферы сношений сделало еще большой шаг вперед. Теперь сношения были обставлены всеми удобствами, какие только допускало место, засаженное всюду разными растениями.